Подключайтесь к Telegram-каналу NashDom.US
Россия может развернуть ядерные ракеты в ответ на размещение американского оружия в Германии, пригрозил замглавы МИД РФ Сергей Рябков. Российские пропагандисты тем временем пугают европейцев «гибелью цивилизации», а Владимир Путин впервые подкрепляет свои традиционные ядерные угрозы практическими шагами — учениями нестратегических ядерных сил. При этом он практически прямо заявляет, что Европе нечем будет ответить на российскую агрессию без помощи США. На самом же деле, даже в случае победы на американских выборах Дональда Трампа и отказа вновь избранного президента от предоставления гарантий безопасности европейским членам НАТО, Европа располагает собственным серьезным ядерным потенциалом и уже готовится к будущему «без Америки».
Владимир Путин приступил к новому раунду ядерного шантажа, только на этот раз грозные заявления сопровождаются действиями и недвусмысленным акцентом на Европу.
В конце мая 2024 года, отвечая на вопросы журналистов, Путин призвал европейцев помнить, что они живут в «государствах с небольшой территорией и очень плотным населением» и должны принимать «этот фактор» во внимание, рассматривая вопрос о разрешении ВСУ наносить удары западным дальнобойным высокоточным оружием по целям в глубине международно признанной территории России.
На Петербургском международном экономическом форуме в начале июня Путин выступил с уже более прозрачными угрозами. Во-первых, он обозначил «беззащитность» Европы перед возможным ударом, поскольку там, в отличие от США и России, нет развитой системы СПРН. Во-вторых, российский лидер прямо заявил о мощности имеющегося в его распоряжении тактического ядерного оружия и количественном превосходстве:
«Наше тактическое ядерное оружие в четыре раза мощнее, чем использованные американцами бомбы против Хиросимы и Нагасаки. В три-четыре раза! У нас по количеству их в разы больше — и на европейском континенте, и даже если американцы привезут свои из США, — у нас всё равно в разы больше».
Наконец, в-третьих, Путин затронул крайне важный и болезненный вопрос о возможности ядерной войны с применением стратегических боеголовок, выразив сомнение, что американцы вмешаются, если в Европе начнется эскалация.
Помимо этого, Путин заявил о возможных изменениях в Доктрине применения ядерного оружия и проведении ядерных испытаний, если возникнет такая необходимость. Всё вышеперечисленное можно было бы отнести к уже ставшей традиционной за время конфликта в Украине риторике в рамках информационной войны, однако на этот раз слова сопровождаются пусть и во многом демонстративными, но действиями.
21 мая 2024 года в России начались первые в своем роде учения нестратегических ядерных сил. Объявлено, что они пройдут в три этапа. На первом этапе войска Южного военного округа отработали получение ядерных боеприпасов для комплексов «Искандер» и их выдвижение в районы для последующих ударов, а также снаряжение ядерными боевыми частями ракет «Кинжал».
На втором этапе учений, проходивших в том числе на территории Беларуси, помимо «Искандеров», были задействованы силы Военно-морского флота и штурмовой авиации. А на параде в Минске многозначительно показали «Искандеры» с эмблемами радиационной опасности на ракетах.
Не менее примечательно, что после долгого перерыва ядерные угрозы стали вновь транслировать по федеральным каналам. В частности, на телеканале «Россия 1» ведущий и депутат Евгений Попов, рассуждая о заявленном США размещении в Германии ракет средней и меньшей дальности наземного базирования, сообщил, что под угрозой будут находиться «без малого все европейские столицы», а для гибели цивилизации вроде британской хватит «трех ракет».
После долгого перерыва ядерные угрозы стали вновь транслировать в России по федеральным каналам
Еще в феврале 2024 года издание Financial Times опубликовало материал со ссылкой на секретные российские документы военного планирования и сценарии военных игр (относящиеся к периоду 2008–2014 годов), показывающие, что порог применения тактического ядерного оружия гораздо ниже, чем обычно заявляется Кремлем. Среди критериев называлось вторжение противника на территорию России, уничтожение 20% ПЛАРБ, 30% ПЛАРК, трех и более крейсеров, трех авиабаз и даже предотвращение поражения в отдельно взятой битве.
Еще в январе 2024 года отдельные политики в Европе заговорили о необходимости собственного европейского ядерного сдерживания России в условиях, когда судьба НАТО в представлении многих зависит от исхода президентских выборов в США. Среди прочего, в Германии вполне серьезно обсуждались варианты с «покупкой» до 1000 единиц снятых с боевого дежурства американских боеголовок с их последующим развертыванием на территории европейских участников альянса.
Весной власти Польши выразили готовность разместить ядерное оружие на территории страны в качестве ответной меры на размещение российского тактического ядерного оружия в Беларуси. Генсек НАТО Йенс Столтенберг в июне заявил, что участники альянса ведут консультации по изъятию ядерных боеприпасов из хранилищ и переводу их в режим ожидания.
Перед саммитом НАТО в Вашингтоне и вовсе было объявлено о размещении в Германии с 2026 года — впервые со времен холодной войны — американских ракет средней и меньшей дальности: многоцелевых ракет SM-6, крылатых ракет Tomahawk и перспективных гиперзвуковых ракет (пока они только разрабатываются).
Хотя речь идет о ракетах в неядерном исполнении, мало кто сомневается, что они смогут нести и ядерные боевые части. Немаловажно, что в начале 2026 года истекает основополагающий договор между Россией и США в ядерной сфере — Договор о стратегических наступательных вооружениях, ограничивающий количество ядерных зарядов, которые могут быть развернуты обеими странами. Маловероятно, что ему на смену придет новый, если обе стороны начнут разворачивать ракеты средней и меньшей дальности. «Принимая в расчет совокупные возможности стран, входящих в НАТО, мы должны калибровать свои ответы, не испытывая при этом каких-то внутренних сдержек с точки зрения того, что, где и когда можно, нужно и нужно ли размещать. То есть максимально широкая опциональность», — заявил замглавы МИД России Сергей Рябков.
Между тем дискуссия о безопасности Европы без участия Америки, а также о вероятном завершении эпохи безусловных гарантий защиты ядерным оружием США усиливается по мере того, как растут шансы Дональда Трампа на победу на выборах. Американский ядерный «зонтик» в период после Второй мировой войны позволял европейцам экономить на финансово обременительных военных ядерных программах, и ключевой вопрос заключается в том, хватит ли собственно европейского ядерного потенциала для сдерживания России, если США при Трампе вернутся к изоляционистской внешней политике или решат сосредоточиться на противостоянии с Китаем.
В Европе стратегическим ядерным оружием обладают Великобритания (225 боеголовок) и Франция (290 боеголовок), но считается, что британские стратегические ядерные силы находятся в слишком большой зависимости от США — ракеты Trident, которые базируются на британских подводных лодках класса Vanguard, производятся в США компанией Lockheed Martin.
Великобритания к тому же не входит в Евросоюз, и ни Франция ни Великобритания не располагают «ядерной триадой». Франция полагается на стратегические подлодки и истребители-бомбардировщики Rafale в качестве носителей (всего насчитывается 48 баллистических ракет подводных лодок и около 50 ракет воздушного базирования), а Великобритания — только на подлодки.
Франция исторически развивала ядерную программу независимо, и сейчас она единственная из всех членов НАТО не входит в Группу ядерного планирования (Nuclear Planning Group) альянса. Поэтому именно Париж готов занять лидирующую роль в пока несуществующей европейской системе ядерного сдерживания.
В то же время французская ядерная доктрина исходит из защиты ядерным оружием только французских «жизненных интересов» — собственно, ядерная программа Франции создавалась, чтобы предотвратить ядерный удар по «национальной территории» или вторжение в страну советских войск.
Французская ядерная доктрина исходит из защиты ядерным оружием только французских «жизненных интересов»
В качестве средства сдерживания была выбрана прямая угроза уничтожения значительной части населения СССР. Входит ли во французские «жизненные интересы», например, безопасность других европейских стран, то есть можно ли растянуть «ядерную линию Мажино» до границ ЕС или НАТО, — предмет политических интерпретаций. Кроме того, Франция намеренно придерживается принципа «стратегической неопределенности» относительно условий применения ядерного оружия, иными словами, до конца неясно, что именно и в каких формах вызовет такой шаг.
Еще в 2020 году Эммануэль Макрон заявил, что «жизненные интересы» страны обладают «европейским измерением», и позже подтвердил эту позицию, пригласив остальные страны Европы к «стратегическому диалогу», однако у его сменщика на посту президента может быть другое мнение по этому вопросу.
В отличие от французской, ядерная доктрина Великобритании прямо говорит о применении ядерного оружия в исключительных обстоятельствах для защиты не только самой страны, но и союзников по НАТО. Но британские ядерные силы более уязвимы, чем французские, поскольку не могут позволить себе отправлять на боевое дежурство более одной ПЛАРБ.
Ядерная доктрина Великобритании говорит о применении ядерного оружия для защиты союзников по НАТО
Впрочем, Владимир Путин рассуждал именно о тактическом ядерном оружии (ТЯО) — это небольшие по мощности ядерные заряды со средствами доставки. Их применение призвано решать задачи на поле боя и не предполагает радиоактивного загрязнения местности. В отличие от стратегического ядерного оружия, тактическое никогда не становилось предметом договоров по сокращению и контролю в области вооружений. По приблизительным оценкам, в распоряжении Кремля имеется до 2 тысяч тактических ядерных зарядов. Их можно размещать в ракетах морского, наземного и воздушного базирования, авиабомбах, торпедах и даже в артиллерийских снарядах.
Насколько известно, и Франция, и Великобритания уничтожили запасы тактического ядерного оружия, однако французские крылатые ракеты с возможностью нести ядерную боевую часть в целом отвечают характеристикам ТЯО. При этом французская доктрина не предполагает использования ядерного оружия на поле боя, а ракеты семейства ASMP относятся к так называемому предстратегическому оружию. Их применение должно стать своеобразным «последним предупреждением», убедив противника в готовности Франции нанести следующий удар баллистическими ракетами морского базирования, восстановив тем самым ядерное сдерживание. Впрочем, подобная концепция, разумеется, до сих пор не проверялась на практике, поэтому сложно предсказать, как именно потенциальный противник может отреагировать на ограниченный ядерный удар.
К тактическим боезарядам в чистом виде относятся только американские авиабомбы B61, размещенные на шести базах в Германии, Италии, Бельгии, Нидерландах и Турции. В современных реалиях они имеют скорее символическую, чем боевую ценность, хотя в настоящее время ведется модернизация этих авиабомб до модификации B61 Mod 12, оснащенной системой наведения, аналогичной модулю JDAM. На фоне ядерных арсеналов России и США (насчитывают более 5 тысяч боеголовок каждый) потенциал Франции и Великобритании кажется незначительным, но для целей сдерживания важно не общее количество, а решимость применить ядерное оружие и его способность достичь цели на территории противника.
Для целей сдерживания важно не общее количество боеголовок, а решимость применить их
Путин отдельно заявил, что у европейцев нет собственной СПРН, но на самом деле существование французских и британских ПЛАРБ предполагает неизбежность ответного удара, поскольку, в отличие от систем наземного и воздушного базирования, обнаружить и уничтожить все подводные лодки — носители баллистических ракет практически невозможно.
По сложившейся традиции, новый премьер-министр Великобритании при вступлении в должность пишет капитанам ПЛАРБ письма, в которых указано, как им следует действовать в случае, если британское военно-политическое руководство будет уничтожено в результате ракетно-ядерного удара. Выживаемость подводных лодок, таким образом, выступает самостоятельным средством ядерного сдерживания.
В свою очередь, функциональность российской системы СПРН находится под вопросом. Насколько можно судить, выступающая в этой роли ЕКС «Купол» располагает всего четырьмя аппаратами, вместо расчетных десяти, на высокоэллиптической орбите, а также несколькими геостационарными. Кроме того, «Купол» не отвечает главному критерию СПРН в части времени предупреждения о стартах атакующих баллистических ракет с учетом их подлетного времени.
Угрозы Владимира Путина очевидно направлены на то, чтобы заставить западных союзников не расширять помощь Украине — иначе говоря, это очередная красная линия. The Insider подробно разбирал стратегию выстраивания Кремлем красных линий и их спорную эффективность в войне. Однако на этот раз речь идет о более фундаментальных и долгосрочных вызовах европейской безопасности в том случае, если США действительно откажутся защищать Европу от российской агрессии.
С одной стороны, без военной мощи США преимущество европейских участников НАТО в обычных вооружениях выглядит вовсе не таким безоговорочным, чтобы сразу прибегать к ядерным средствам нападения. Но с другой стороны, ключевое значение приобретает очевидное неравенство в ядерных силах между Россией и Европой. Оно повышает вероятность демонстрационного применения тактического ядерного оружия с целью принудить противника к договоренностям на выгодных условиях и тем самым избежать обычной войны. Примерно так в представлении аналитиков выглядит стратегия «эскалации ради деэскалации».
Как бы то ни было, в Европе «не ждут, а готовятся»: по словам информированных источников, всё больше европейских политиков обращаются к французским коллегам с вопросами о возможной архитектуре общеевропейского ядерного сдерживания, не обязательно в рамках ЕС или НАТО. Великобритания еще в 2021 году приняла решение об увеличении количества ядерных боеголовок до 260 единиц. Правда, следует иметь в виду, что во Франции есть «собственный Трамп» в лице Марин Ле Пен, а выборы президента намечены на 2027 год. Согласно манифесту партии Ле Пен «Национальное объединение», французское ядерное оружие предназначено только для защиты Франции, что исключает какие-либо гарантии для третьих стран.
Вряд ли можно всерьез говорить о появлении некоего общеевропейского ядерного арсенала или получении ядерного оружия новой европейской страной: такие программы обходятся невероятно дорого и рассчитаны на 25–30 лет. То есть, положиться можно на французские и британские арсеналы. Однако можно исходить из того, что в случае реальной угрозы отказа США от гарантий безопасности европейцам при Дональде Трампе, на европейском ТВД всё равно останутся:
Это готовый фундамент для проекта общеевропейского ядерного сдерживания, требуются лишь подходящие внешнеполитические условия. Сложно себе представить, что они не сложатся при любой сколько-нибудь осязаемой угрозе безопасности Европы. Например, французский проект «стратегического диалога», объявленный Макроном, можно довольно быстро преобразовать в действующий механизм совместного общеевропейского ядерного планирования через вполне достижимые шаги вроде создания органа консультаций с европейскими союзниками, привлечения их к операциям французских ядерных сил или размещению французского ядерного оружия в тех же Германии или Италии (вместо американского).
Именно поэтому некоторые эксперты склоняются к оценке, что настоящая проблема безопасности Европы лежит не в диспаритете с Россией в ядерных силах, а в обычных вооружениях
© 2003-2024 Новости США, России, Украины, Беларуси и в Мире.
Мы в Facebook
Мы в Telegram