Я вырос в стране, где была достигнута всечеловеческая мечта, была создана и заявлена новая, вненациональная общность – советский народ. Именно поэтому многие родители, думающие о будущей карьере своих чад, за немалые деньги в милицейских паспортных столах меняли фамилии, имена и отчества (т.е. содержание Пятой графы в советском паспорте), вводя своих детей в русское национальное большинство. И совершали этот грех отказа от самих себя не только евреи, но и украинцы. Так было.

Но славные партийные и прочие советские органы следили за всеми. Крамола, особенно, антисоветская крамола, для них не имела национальности. По этой причине в лагерях для особо опасных государственных преступников оказывались и вполне естественные представители русской национальности. Более того, находились там, пусть и в малом количестве, русские буржуазные националисты. В их числе – и радетели возвращения в страну монархического строя. Те, кто сегодня являются столпами путинского авторитарного режима, ранее преследовались тоталитарной властью. И отбывали наказание рядом с нами в политических зонах Мордовии и Урала.

В наших многонациональных лагерях дружбой народов активно руководил КГБ. Агенты этой славной организации не только собирали оперативную информацию, но и, как могли, ссорили нас между собой. Большей частью – безуспешно. Да и как мог поссорить меня с Валерой Марченко или Игорем Калинцом какой-нибудь примитивный русский «листовочник» или служивший когда-то в оккупационной немецкой полиции малограмотный старичок… Живя годами рядом с ними, мы никогда не контактировали с этими несчастными убожествами, пытавшимися своей агентурной службой вымолить у советской власти снисхождение.

Однажды юный зэка Сережа Таратухин вышел из разряда «источников» и рассказал, какими антисемитскими и антиукраинскими бреднями инструктировал его местный майор КГБ Черняк. Там, в уральской зоне №36 Черняку и Ко удавалось поддерживать негаснущее пламя межнационального недоверия. В отличие от зоны №35, где тогда тянул свою лямку я. Вот характерный пример. Кто-то из не ставших на путь исправления был наказан, водворен в штрафной изолятор. Его лагерные друзья, украинцы, евреи, литовцы, армяне, русские решили реагировать протестом – однодневной голодовкой с соответствующими заявлениями областному прокурору. Украинский лидер решил попробовать привлечь к протесту небольшую русскую общину, в которую, разумеется, не входили такие русские узники как Сергей Адамович Ковалев. Подошел к лидеру русской общины диссиденту-монархисту Николаю Брауну. «Господин Браун, мы предлагаем вам поддержать протестом незаконное наказание нашего товарища С-о». Браун ответил: «Знаю, С-о был наказан несправедливо. Мы можем поддержать вас. Но только при одном условии: без участия жидов. Жиды будут участвовать в протесте?» Зэка украинец вежливо ответил: «Да, конечно, евреи – наши товарищи, они также намерены протестовать». На что Браун ответил исчерпывающе: «Тогда протестуйте без нас». Рассказал мне эту занимательную историю Сверстюк.

Фото: nnm.me

Пермский край, Пермь-36, ГУЛАГ, музей-лагерь

Я, по лагерным понятиям относившийся к категории демократов, как Буковский, Павленков и другие, по понятиям КГБ был сугубо евреем. Меня разрабатывал так называемый еврейский отдел КГБ. Когда я был узником, в Киеве к моим старикам-родителям регулярно с профилактическими беседами приходил офицер КГБ Георгий Трофимович Дыгас, служивший тогда именно в этом, еврейском отделе. Дыгас, не знавший ни слова на иврите или идиш, ничего не знавший о еврейской культуре, «обслуживал» евреев! Даже таких, как мои родители, никогда не пытавшихся уехать в Израиль. И меня, антисоветчика широкого профиля (так я назвал себя во время общения со старшим лейтенантом КГБ в зоне) никогда не приглашали на встречи с представителями украинской общественности, ежегодно приезжавшими к нам с целью нашего перевоспитания. Никогда! Однажды в беседе с кем-то из лагерного гебистского начальства, Иван Свитлычный саркастически заметил: «Даже в таких мелочах вы – антисемиты! Никак не хотите представлять нашего Глузмана вашей общественности».

Совсем недавно, в застольном разговоре с бывшим генералом КГБ-СБУ, недолго в молодые годы служившим в «нашем» 5-ом управлении, я вспомнил о Дыгасе и спросил: «Знали ли вы такого?». Генерал отреагировал очень живо: «Да, знал, он тогда служил в еврейском отделе. Мы его не любили. Жора был демонстративным, завзятым коммунистом. Мы таких не уважали…»

Недавно нашел в интернете сведения о Николае Брауне. Как и следовало ожидать, активный монархист. Даже – белогвардеец. Воспоминаний о зоне не написал. Оно и понятно, не писать же ему о жидах, бандеровцах и прочих «чурках». Там же, в интернете нашел посмертное слово о Михаиле Садо, ассирийце, сидевшем за русский национализм. Раздавленный судьбой, Садо был явным агентом КГБ, это знали все. Я написал о нем в своих лагерных мемуарах. Не только об «источнике» Садо. О человеке. А там, в интернете – о лагерном сопротивленце, герое…

Что ж, Владимир Путин умнее Леонида Брежнева. Русских националистов в тюрьму не сажает. Опирается на них. Мифология та же, что у Брауна, Садо и иже с ними. Гордость придуманным прошлым. И – проглядывающий сквозь «скрижали» явный комплекс неполноценности. Знаю, есть и другая Россия. Запуганная, молчаливая. И в ней – много моих знакомых, друзей, коллег. Много ли? Вот в чем вопрос.