Аляска продолжает меня удивлять.
           Я даже не про умопомрачительные красоты. А хотя бы про то, что даже тут меня повсюду преследует дух пионеров: то натыкаюсь в Анкоридже на «Дом пионеров» (Pioneers House), то обнаруживаю, что нас поселили в «Пионерскую комнату» - именно так называется наш номер. И не надо говорить, что «это не то». Все-равно осадочек остается.
        Позавчера написал про аляскинский город, уместившийся в одном большом доме (слава богу не в таком, в каком работал настоящий подполковник, собирающийся к нам на Аляску на следующей неделе), вчера в музее Анкориджа обнаружил выставку, посвященную холодной войне в космосе. Лучшим экспонатом были маски советских вождей под алым «переходящим знаменем за высокие показатели в социалистическом соревновании» (так и хочется добавить – друг с другом), а сегодня полдня провел еще в одном музее, но в каком! В Еврейском музее Аляски!
        В самых смелых фантазиях я бы не мог поверить в его существование.
        Но как выяснилось, евреи присутствовали на Аляске ещё до её покупки у России - как мехоторговцы, работавшие на Российско Американскую компанию.
        После этой удачной "сделки" именно еврейский солдат Бенджамин Леви спустил российский флаг и поднял американский.
        И первым мэром Анкориджа в 1920-х выбрали еврея Леопольда Давида.
        В 1948 году мэром стал уроженец Покрова Дж. Луссак, приехавший в 1900 в Нью-Йорк без копейки в кармане.
        Третьим мэром Анкориджа в 2015 году избрали Итана Берковица.
        Видимо у народов севера любовь к евреям в крови, иначе не назначили бы губернатором Чукотки Абрамовича.
        Евреев на Аляске шесть тысяч, половина из них живет в Анкоридже. Поддержание еврейских традиций требует усилий: кошерная еда часто доставляется самолётом, а определить время начало и окончания шаббата под силу не каждому: из-за белых ночей не видна ни первая звезда, ни последняя.
        Но евреи выживают. Их даже в шутку называют Frozen Chosen (в вольном переводе «Народ избранный, но отмороженный»).
        Даже во время Золотой лихорадки в ее эпицентре, городе Доусон, жило 200 евреев.
        Один из них совершил нечто для меня совершенно непредставимое.
        Когда золото в районе Доусона стало иссякать, поползли слухи, что в городке Ном золото валяется буквально на речном берегу.
        Началась Номская золотая лихорадка и тысячи старателей помчались из Доусона в Ном, до которого было 2000 километров снегов и торосов.
        Пляжные россыпи нельзя было застолбить – надо было просто приехать, купить лопату и начать промывать песок. Главное - успеть раньше других. И вот девятнадцатилетний еврейский парень Макс Хиршберг решает обогнать конкурентов на велосипеде.
        Когда я это прочел, то подумал, что тут какая-то опечатка или я на местном холоде окончательно забыл английский.
        Оказалось, все верно – смышленый паренек поехал не «по тундре в метель», а по утрамбованным зимним почтовым и собачьим трассам, по замёрзшей реке Юкон. Это позволяло держать темп и даже пользоваться попутным ветром на льду, где велосипед шёл быстрее упряжек.
        Когда однажды у Хиршберга порвалась цепь, он нацепил какую-то тряпку на палку, воткнул палку за ворот и как парусник продолжал свой путь в Эльдорадо, радуясь, что велосипед, в отличие от собак, даже кормить не надо.
        Но эта история меркнет перед двумя другими, про которые я узнал в Еврейском музее Аляски.
        Первая – про то, как Аляска чуть не сделалась Биробиджаном.
        Оказывается сразу после «Хрустальной ночи» 1938 года заместитель американского министра внутренних дел Гарри Слаттери предложил спасти немецких и австрийских евреев, переселив их на Аляску в специально выделенные для этого места. Дело благородное и к тому же поспособствует развитию американского крайнего севера.
        Нет бы отправить евреев в тепло, на юг, а их все время норовят послать на север: Сталин на северо-восток, американцы – на северо-запад.
        Изобретательность Слаттери состояла в том, что расселив евреев на Аляске, он мог обойти американские ограничения на иммиграцию, ведь Аляска в то время формально была не штатом, а инкорпорированной территорией.
        Расселять собирались в четырех регионах. Названия двух из них особо отозвались в моем сердце. Первый - это Baranof Island. Второй – город Petersburg, хоть и не имеющий отношения к городу, где я родился, но все равно расположенном на Mitkof Island.
        Хоть и был первый остров назван в честь Александра Баранова, главы Российско-Американской компании, а второй – в честь русского адмирала, но согласитесь, загонять евреев на остров Баранов и на остров Митьков – это уже перебор.
        К тому же Рузвельт соглашался только на 100 000 иммигрантов и евреям среди них отводилась квота в 10%.
        Президент Американского еврейского конгресса предупреждал, что смелый план Слаттери создаст «ошибочное и вредное впечатление, будто евреи захватывают часть страны для поселения».
        Антиимиграционное лобби пугало пятой колонной, троянскими конями и агентами под видом беженцев.
        Отдельная интрига - позиция губернатора Территории Аляска, Эрнеста Грюнинга, тоже еврея. Он был против из-за натянутых отношений с начальником Слаттери, министром внутренних дел.
        В итоге затея провалилась.
        Позже, правда, она воплотилась романе Майкла Чэбона The Yiddish Policemen’s Union, где рассказывается о мире, в котором Конгресс всё-таки дал ход плану Слаттери и на Аляске возник таки крупный еврейский анклав.
        Вторая история, услышанная в еврейском музее, поразила меня не меньше первой.
        Разумеется, я знал о знаменитой операции по эвакуации йеменских евреев в Израиль в 1949-1950 годах. Но оказалось, что одним из главных ее участников была компания Alaska Airlines.
        Авиакомпания из Аляски была в те годы совсем небольшой, но именно ей Джойнт поручил осуществить эту операцию. Причина была простой – только что завершилась советская воздушная блокада Западного Берлина и одним из главных участников американского воздушного моста, спасшего два миллиона человек, была компания Alaska Airlines. Так что у летчиков этой компании имелся уникальный опыт.
        Безостановочный воздушный мост – именно это требовалось для срочной эвакуации йеменских евреев после того, как в Адене в декабре 1947-го произошёл крупный погром с десятками убитых и разрушенными еврейскими кварталами. На фоне арабо-израильской войны 1948-го года это стало сигналом к тому, что спасать евреев надо немедленно.
        Джойнт профинансировал и спланировал перевозку; британские власти разрешили создать транзитный лагерь; авиакомпании (в большой степени именно Alaska Airlines) организовали сотни рейсов Аден - Израиль.
        Правда разрешение на эвакуацию со стороны имама сопровождалось жёсткими условиями: требованием срочно распродать все имущество, включая землю и скот, поэтому большинство выезжала почти без денег.
        Всю общину, около 50 000 евреев, эвакуировали тогда за полтора года. Посмотрите на фотографии этих людей.
        Я вышел из музея, думая о том, что бы стало с этими йеменскими евреями сегодня, при хуситах и прочих радостях, не спаси их тогда Израиль. И о том, как упорно не желают спасать «страдающих жителей Газы» их единоверцы из 57 стран-членов Организации исламского сотрудничества.
        И тут меня ждало последнее открытие этого странного дня – напротив маленького еврейского музея высилось огромное здание Любавического центра.
        Мы, разумеется зашли. И я немедленно оказался в объятиях американского раввина. Родившегося в Москве. С отцом, прошедшим Гулаг.
        На меня был тут же наложен тфилин. И это стало окончательным подтверждениям того, что день прожит не зря!