Государственный департамент США
Офис официального представителя
Выступление
12 марта 2025 года
Шеннон, Ирландия

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Хорошо, у кого есть вопрос?

ВОПРОС: У меня.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Я знал, что у вас возникнет вопрос.

ВОПРОС: Майкл Гордон, газета Wall Street Journal. Сэр, россияне по-прежнему добиваются успехов на поле боя. Публичной реакции на переговоры в Джидде от российских властей не последовало. Вы обеспокоены тем, что они тянут время? У вас были какие-либо контакты с ними? Каков был их официальный ответ, и готовы ли они безоговорочно принять режим прекращения огня?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Мы не знаем ответа на последний вопрос. Это то, что мы хотим выяснить, – готовы ли они принять его безоговорочно. Мы свяжемся с ними сегодня. Уже были контакты на различных уровнях между разными членами администрации США с их российскими коллегами, и это будет продолжаться. Но что касается реакции России на итоги переговоров, то это действительно вопрос, но предложение о прекращении огня было выдвинуто лишь несколько часов назад. Мы планируем напрямую довести эту информацию до их сведения. Мы скажем, что Украина готова прекратить все боевые действия и немедленно начать процесс переговоров об окончательном прекращении войны, и мы увидим, каков будет их ответ.

Если ответ российских властей будет “да”, то мы будем знать, что достигли реального прогресса, и есть реальный шанс на установление мира. Если их ответ будет “нет”, это будет крайне прискорбно, и это прояснит их намерения. Так что это то, что мы надеемся услышать от них, и очевидно, что, как я уже сказал, это не было заранее согласовано с россиянами, так что они, вероятно, обрабатывают новости так же, как и весь остальной мир. И мы надеемся получить от них положительный ответ. Очередь хода действительно за ними.

ВОПРОС: Г-н госсекретарь –

ВОПРОС: Г-н госсекретарь, Найки Чинг, “Голос Америки”. Каким было бы хорошее совместное заявление “Большой семерки” по России и Китаю?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: На мой взгляд, в идеальном заявлении бы указывалось, что Соединенные Штаты сделали доброе дело для всего мира, продвинув этот процесс вперед, и теперь мы все с нетерпением ждем ответа России и настоятельно призываем власти этой страны рассмотреть вопрос о прекращении всех боевых действий, чтобы люди перестали гибнуть, чтобы пули перестали летать, и чтобы мог начаться процесс поиска постоянного мира. Я полагаю, что первым шагом во всём этом является признание того, что у этого конфликта нет военного решения. Ни одна из сторон не может военным путем достичь своих максималистских целей. Я хочу сказать, что они просто не в состоянии достичь их военным путем. Единственный способ прекратить этот конфликт – это переговоры. Это единственный способ достичь мира – переговоры.

И поэтому нам нужно начать этот процесс. И трудно начать процесс, когда люди стреляют друг в друга, и люди гибнут. И поэтому мы надеемся, что сможем остановить это, все эти военные действия, и сесть за стол переговоров, где обе стороны – в течение некоторого периода времени и в результате большой и кропотливой работы, – смогут найти взаимоприемлемый результат, который, в случае Украины, несомненно, обеспечит ее долгосрочное процветание и безопасность.

ВОПРОС: Г-н госсекретарь, не могли бы вы рассказать нам о планах г-на Уиткоффа относительно визита в Москву и о том, встретится ли он с президентом Путиным?

И затем отдельно, если можно, прокомментируйте подробнее то, что вчера сказал г-н Уолтц о деталях, которые вы обсуждали с украинцами о том, как будет выглядеть окончание войны. Вы упомянули, что не намерены проводить линии на картах, но говорили ли вы на самом деле о территориальных уступках?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: У нас были беседы. Что касается поездки Стива, я здесь не буду делать никаких заявлений о конкретных датах, сроках, или даже подтверждать планы о такой ​​поездке. Достаточно сказать, что будет несколько точек контакта с россиянами с целью оценить, готовы ли они к диалогу. А что касается вчерашних бесед, да, садясь за стол переговоров с таким партнером, как Украина, мы не собираемся вести их публично, мы не собираемся выносить на всеобщее обозрение то, о чем мы говорили, потому что в любых переговорах, безусловно, есть элемент нежелания того, чтобы одна из сторон отдавала все эти рычаги воздействия с точки зрения общественности. У нас состоялась широкая беседа о том, как будет выглядеть окончание войны, но я думаю, что большая часть нашего разговора была посвящена тому, как будет выглядеть переговорный процесс с точки зрения не конкретных условий, а скорее сроков его проведения, шагов, которые, по их мнению, следует предпринять.

Украинцы очень ясно дали понять, что речь идет не только о прекращении войны. Им нужно вернуть своих военнопленных; им нужно вернуть детей. Они хотели бы увидеть обмен военнопленными; они хотели бы увидеть возвращение их детей. Так что есть много всего, связанного с этим, и гуманитарная помощь также важна. В Украине есть районы, которые сильно пострадали и нуждаются в немедленной помощи. Так что это те области, о которых мы говорили как об элементах, которые необходимо включить в переговорный процесс.

На самом деле большая часть нашей беседы, когда мы дошли до этой стадии, была посвящена обсуждению тех вопросов, которые необходимо включить в повестку дня переговоров, если и когда мы, как мы надеемся, до них доберемся.

ВОПРОС: Он также упомянул гарантии безопасности, о которых администрация США неохотно говорит. Вы принимаете на себя обязательства по обеспечению безопасности –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Суть в том, что необходимо понять, что мы стремимся обеспечить долгосрочную безопасность Украины. Как и любая страна в мире, Украина хочет заручиться долгосрочной безопасностью. Ее власти хотят быть уверены, что такое больше не повторится. Мы все этого хотим. Какой смысл тратить всё это время, чтобы добиться прекращения огня, как мы надеемся, а затем прекращения войны путем переговоров только для того, чтобы увидеть, как она снова вспыхнет примерно через шесть лет, четыре года, три года? Мы не заинтересованы в этом, и они, конечно, тоже.

Так что я думаю, что вопрос на самом деле больше касается сдерживания. Может ли Украина создать достаточный фактор сдерживания против будущей агрессии, против будущего нападения, против будущего вторжения? Потому что каждая страна в мире имеет право на самозащиту, и никто не может это оспаривать. Так что это, безусловно, должно быть частью разговора. Но опять же, я считаю, что для того, чтобы охранять мир, его необходимо вначале достичь.

ВОПРОС: Не просто –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Невозможно достичь прочного мира без фактора сдерживания как его составной части.

ВОПРОС: Могу ли я задать дополнительный вопрос по этому конкретному моменту?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да.

ВОПРОС: Дело в том, что в совместном заявлении говорится об участии европейских партнеров в мирном процессе, но этот пункт приписывается только украинской делегации. Как представляется, США не поддерживают эту инициативу –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Если не ошибаюсь, в заявлении говорится, что украинцы подняли вопрос о необходимости участия европейцев. Но я уже публично заявлял, что европейцы ввели ряд санкций против Российской Федерации, и я бы предположил, что в ходе любых переговоров с россиянами – если мы до них доберемся, надеюсь, – они поднимут вопрос об этих европейских санкциях, которые были на них наложены. Поэтому я думаю, что вопрос о европейских санкциях будет вынесен на обсуждение –

ВОПРОС: Но это –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: – не говоря уже о том, что происходит с замороженными активами и тому подобным. И поэтому я думаю, что самоочевидно, что для установления мира в Украине, в конце этого процесса европейцы должны будут принять какое-то решение о том, что они собираются делать с этими санкциями и так далее. Поэтому я считаю, что они должны быть обязательно вовлечены в этот процесс. Независимо от того, будут ли они вовлечены в начале или в конце этого процесса, эти вопросы должны будет учтены. И затем, несомненно, есть также всевозможные обещания по обеспечению безопасности, которые европейские страны дали Украине, и которые, я полагаю, также будут частью этого разговора по мере нашего продвижения вперед.

ВОПРОС: Но –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Так что у нас нет возражений в отношении этого утверждения. Я думаю, что в совместном заявлении просто отражен тот факт, что этот вопрос был поднят украинской делегацией.

ВОПРОС: Но поддерживаете ли вы присутствие европейских миротворцев на территории Украины, против чего Россия категорически –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Посмотрим. Есть разные способы создания сдерживающего фактора на местах, который предотвратит начало новой войны в будущем. Мы не будем придерживаться какого-либо предвзятого мнения. Суть в том, что это должно быть что-то, что позволит Украине почувствовать, что она может сдержать и предотвратить будущее вторжение. Как это будет выглядеть, и как можно создать такой сдерживающий фактор, – вот о чём мы будем говорить, если доберемся до этой стадии.

Опять же, сейчас мы просто пытаемся достичь этапа, на котором будет происходит реальная дипломатия. Мы хотим, чтобы мир выглядел так через несколько дней: ни одна из сторон не стреляет друг в друга, ни ракетами, будь то неуправляемыми или управляемыми, ни пулями, ни артиллерийскими снарядами, ничем. Стрельба прекращается, бои прекращаются, и начинаются переговоры. Вот что мы хотим увидеть. Что касается содержания и хода этих переговоров, думаю, нам придется проявлять гибкость, находчивость, креативность и терпение, и усердно работать над этим процессом, и, надеюсь, превратить его во что-то конкретное.

Вы освещали – многие из вас освещали внешнюю политику в течение многих лет. Именно так происходят подобные процессы, и они даются нелегко, и иногда трудно предсказать, как они будут развиваться с точки зрения специфики. Но мы просто хотим добраться до этого этапа. Это было бы, за неимением лучшего термина, хорошей проблемой, – попыткой выяснить, как вести мирные переговоры, потому что мы фактически ведем мирные переговоры в условиях прекращения стрельбы.

ВОПРОС: Является ли сделка по добыче полезных ископаемых по сути гарантией безопасности, которую вы себе представляли?

И второй вопрос: президент Трамп во время предвыборной кампании обращался ко многим американцам с аргументами в поддержку свободы слова и призывами не подавлять свободу слова, особенно со стороны правительства, но аннулирование вами гринкарты рассматривается многими как одно из самых негативных действий в плане подавления свободы слова, которые может предпринять госсекретарь, используя свои полномочия. Как вы отреагируете на это?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Повторите ваш первый вопрос –

ВОПРОС: Является ли сделка по добыче полезных ископаемых вариантом гарантии безопасности?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Сделка по добыче полезных ископаемых, да. На мой взгляд, это соглашение выгодно обеим странам. Несомненно, одним из факторов, обеспечивающих долгосрочное процветание и безопасность Украины, является динамичный экономический рост и развитие. Если валовой внутренний продукт Украины начнет расти, это даст властям страны огромное количество рычагов воздействия и силы и возможность финансировать собственную оборону. Поэтому я думаю, что, безусловно, любое экономическое развитие Украины позитивно для ее собственного будущего.

Очевидно, что если у Соединенных Штатов есть законные экономические интересы в какой-либо области, мы связаны со страной на экономическом фронте, мы являемся ее партнером в чём-то, у нас будет интерес и в будущем Украины. Я бы не стал формулировать это как гарантию безопасности, но, безусловно, если у США есть законные экономические интересы, который приносят доход нашим гражданам, а также гражданам Украины, мы будем кровно заинтересованы в защите этих интересов, если им будет брошен вызов, или им будут угрожать.

Что касается вашего другого вопроса – это важный момент, и я рад, что вы задали этот вопрос. Когда вы приезжаете в Соединенные Штаты в качестве посетителя – что позволяет сделать виза, по которой этот человек въехал в нашу страну, по гостевой визе, хорошо – вы прибыли в США в качестве посетителя. Мы можем отказать вам в этой визе. Мы можем отказать вам, если вы скажете нам при подаче заявления: “Здравствуйте, я пытаюсь попасть в США по студенческой визе; я ярый сторонник убийственной, варварской группировки ХАМАС, которая похищает детей, насилует девочек-подростков, берет заложников, позволяет им умирать в плену, возвращает больше трупов, чем живых заложников”, – если вы скажете нам, что поддерживаете такую ​​группировку, и если вы скажете нам при подаче заявления на визу: “И, кстати, я намерен приехать в вашу страну для учебы и организовывать всевозможные антиеврейские, антисемитские акции студентов, и я намерен вынудить ваши университеты остановить работу”, – если вы скажете нам всё это при подаче заявления на визу, мы откажем вам в визе. Я надеюсь, что так бы мы и поступили. Если вы действительно будете заниматься этим, оказавшись в нашей стране по такой визе, мы ее аннулируем. И если в результате этой визы, пока вы находитесь здесь и занимаетесь этими делами, у вас появится гринкарта – не гражданство, а статус постоянного жителя США, – мы вас вышвырнем из страны. Всё очень просто.

Речь идет не о свободе слова. Речь идет о людях, которые изначально не имеют права находиться в Соединенных Штатах. Никому не гарантировано право на студенческую визу. Кстати, никому не гарантировано право на гринкарту. Поэтому, когда вы подаете заявление на получение студенческой визы или любой другой визы для въезда в США, мы имеем право отказать вам практически по любой причине, но я считаю, что неприемлемо являться сторонником ХАМАС, приходить в наши университеты, переворачивать их с ног на голову и становиться соучастником того, что явно является преступлениями вандализма, соучастником закрытия учебных заведений, – молодые студенты которых теряют возможность ходить на занятия. Они платят все большие деньги за учебу в этих дорогих университетах, которые, как предполагается, пользуются большим уважением, и они даже не могут посещать занятия, боятся ходить на занятия, потому что эти сумасшедшие бегают с масками на лицах, выкрикивая ужасающие вещи. Если бы вы сказали нам, что именно этим вы намереваетесь заниматься по приезду в Америку, мы бы вас ни за что не впустили в страну. А если вы будете заниматься этим, приехав в США, мы аннулируем визу и выгоним вас.

ВОПРОС: Могу ли я спросить вас о предстоящей поездке в Канаду? Президент Трамп поддразнивал, если хотите, Канаду, называя ее 51-м штатом США, называя премьер-министра Трюдо губернатором –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Он сказал, что Канаде следует стать 51-м штатом с экономической точки зрения. Он говорит, что если она станет 51-м штатом, нам не придется беспокоиться о границе и фентаниле, который будет через нее проходить, потому что теперь мы сможем с этим справиться. Он привел аргумент, что это в интересах, канадцев. Очевидно, что они не согласны с этим, но, по-видимому, –

ВОПРОС: Согласны ли вы с этим? Планируете ли вы обсуждать этот вопрос вступления Канады в США в качестве 51-го –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Мы не будем обсуждать это на встрече “Большой семерки”, и мы не будем обсуждать это в ходе данной поездки. Канада – принимающая страна, и у нас есть много других проблем, над которыми мы работаем вместе. Мы вместе защищаем Северную Америку и воздушное пространство нашего континента через Объединенное командование воздушно-космической обороны североамериканского континента (NORAD), – не говоря уже о вопросах Украины и других общих проблемах. Так что на совещании G7 мы будем сосредоточивать внимание на всех этих моментах. Вот чему будет посвящена эта встреча. Она не будет посвящена тому, как мы собираемся захватить Канаду.

ВОПРОС: Но в более широком смысле –

ВОПРОС: Но беспокоит ли вас прием, который вам окажут канадцы, особенно на самом мероприятии?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Не знаю, должно ли меня это беспокоить? Что вы знаете такого, чего не знаю я?

ВОПРОС: Они недовольны.

ВОПРОС: Не знаю, за последние 12 часов введены таможенные пошлины, вы только что стали свидетелями эскалации торговой войны – не только с Канадой, но и со всеми остальными членами “Большой семерки”, за исключением Японии.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да, так к чему вы клоните?

ВОПРОС: Ну –

ВОПРОС: Вас беспокоит то, что вы отталкиваете канадцев, что они не будут сотрудничать с Соединенными Штатами?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Отмечу, что они пригласили нас приехать. Мы намерены поехать в Канаду. Альтернатива – не ехать. Я полагаю, что это на самом деле ухудшит ситуацию, а не улучшит ее. Так что – это саммит “Большой семерки”.

ВОПРОС: Альтернативой может быть не делать этого –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Простите?

ВОПРОС: В качестве альтернативы можно было бы не вводить пошлины или избегать формулировок, которые использует президент США –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Нет, это политические решения. И в конце концов, эти решения принял президент. Он объяснил, почему. Введены пошлины не только против Канады, и не только против Мексики, и не только против стран G7. Он ввел пошлины на сталь и алюминий практически для всего мира, и цель этого не в том, чтобы наказать эти страны; это сделано потому, что он обозначил необходимость развивать внутренний потенциал. Если у вас нет стали и алюминия, вы не можете строить военные корабли, вы не можете строить самолеты, и вы не являетесь промышленной экономикой. Есть вещи, которые мы должны быть в состоянии защитить, и мы видим много недобросовестных торговых методов. Многие страны субсидируют свои отрасли, чтобы они могли завоевать долю мирового рынка, поэтому они субсидируют отрасли, они работают в убыток. Между тем, наши отрасли пытаются конкурировать честно, и именно поэтому в США нет сталелитейных заводов, и именно поэтому США не могут производить алюминий. И это действительно угрожает нашей национальной безопасности в долгосрочной перспективе.

Итак, это вопросы национальной безопасности, когда речь идет о стали, алюминии и некоторых других видах продукции. Но в конечном счете президент твердо убежден – и я лично с ним согласен, – что в прошлом США приняли некоторые решения в плане торговой политики, которые привели к деиндустриализации Америки и сделали нас крайне уязвимыми перед любыми перебоями в мировых поставках и/или их использованием для вымогательства у нас, не говоря уже о нашей неспособности производить то, что нам нужно для нашей собственной экономики и для нашей собственной обороны.

Вот в чём суть этой политики. Мы ожидаем, что каждая страна в мире будет действовать в своих национальных интересах. Соединенные Штаты забыли об этом. Президент Трамп напоминает нам об этом и возвращает нас к этому, и я думаю, что вполне возможно, что мы могли бы делать всё это и в то же время конструктивно решать все остальные вопросы, над которыми мы работаем вместе с нашими союзниками, друзьями и партнерами. И это то, чего я ожидаю от G7 и Канады.

ВОПРОС: Могу я задать вопрос по России? Были ли у вас – или у Уолтца – какие-либо контакты с Зеленским во время вашего пребывания в Саудовской Аравии? И затем –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Нет, у меня их не было. Насколько мне известно, у г-на Уолтца их тоже не было, но у меня не было таких контактов. Но переговоры вела команда, которую он отобрал, и это было уместно. В украинскую делегацию входили ближайший советник президента, министр иностранных дел и глава службы безопасности страны. Так что это были наши коллеги, которых украинцы направили для ведения переговоров с нами, и это, конечно, совершенно обычная ситуация в подобных случаях. Как правило, главы государств встречаются с главами государств, а другие должностные лица встречаются с соответствующими коллегами. Зеленский наверняка должен был вернуться в Украину, являясь президентом страны военного времени, – но у нас не было с ним там никаких контактов. Но я бы не стал придавать этому факту значения, кроме того, что он выбрал свою команду для этих переговоров, а президент США выбрал свою, так что –

ВОПРОС: И были ли какие-либо обсуждения с украинцами о том, как будет обеспечиваться режим прекращения огня, если Россия на него согласится? Как США будут гарантировать сторонам –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Интересная особенность современной войны заключается в том, что ее легче, чем когда-либо, отслеживать – просто потому, что на местах так много наблюдателей, а также есть всевозможные коммерческие спутники над головой и тому подобное. Было бы довольно сложно скрыть удары беспилотников, было бы сложно скрыть удары ракет, в том числе баллистических, и артиллерийские обстрелы. Поэтому мы считаем, что это то, что можно отслеживать. Конечно, это произойдет, если россияне действительно скажут “да”, – давайте надеяться, что они скажут “да”. Если они скажут “да”, нам будет необходимо, в частности, определить, кому обе стороны доверяют в плане пребывания на местах для наблюдения за некоторыми возможными перестрелками и огнем из стрелкового оружия. Но это практика, которая стала общепринятой в таких случаях, и я не думаю, что это будет сложно организовать. Мы не вдавались в подробности, но очевидно, что необходимость контролировать прекращение огня ясна всем.

ВОПРОС: Сэр, у меня краткий вопрос в продолжение этой темы.

ВОПРОС: Могу ли я задать последний вопрос? Последний вопрос?

Г-ЖА БРЮС: Еще один вопрос. Еще один. И всё.

ВОПРОС: Ясно –

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да, потому что мы заправляемся, и нам пора возвращаться в самолет.

Г-ЖА БРЮС: Верно.

ВОПРОС: Последний вопрос, сэр.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да.

ВОПРОС: Данная администрация США без колебаний оказала сильное давление на Украину. Вы сократили разведывательную поддержку украинцев в разгар боевых действий, вы временно прекратили поставки им оружия, критиковали их публично – не вы, а высшее руководство США. Вы действительно готовы оказать давление на Россию, если она проявит непокорность и не согласится с условиями прекращения огня? С момента прихода к власти эта администрация не предприняла никаких конкретных действий, чтобы наказать Россию.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Отмечу пару моментов. Следует четко заявить, что, насколько мне известно, Соединенные Штаты не поставляли вооружения России. США не оказывают помощи России. Абсолютно все санкции, которые были введены против России, остаются в силе. Абсолютно все санкции, унаследованные президентом Трампом, остаются в силе.

ВОПРОС: Трамп унаследовал их от предыдущей администрации США.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да, но я хочу сказать, что россияне довольно сильно обложены санкциями. Я имею в виду, что уже действует много санкций. Я хотел бы отметить, что нами не было предпринято никаких шагов для смягчения этих санкций. Они продолжают действовать. Но мы не считаем конструктивным, если я буду стоять здесь сегодня и начинать угрожать тем, что мы планируем предпринять, если россияне скажут “нет”. Будем надеяться, что они скажут “да”.

В конце концов, следует понимать следующее. Я напоминаю всем и возвращаю вас к сути происходящего: желание президента США заключается в установлении прочного мира в Украине. Он хочет, чтобы стрельба и боевые действия прекратились – не только на 30 дней, не только на 60 дней, а навсегда. Для этого обе стороны должны сесть за стол переговоров. Мы очень рады, что украинцы согласились сделать это. Теперь очередь за Россией – она должна сказать “да”. Если россияне скажут “да”, это будет очень хорошая новость, и мы начнем этот процесс и сделаем всё возможное, чтобы продвинуть его вперед. Если они скажут “нет”, то очевидно, что нам придется всё пересмотреть и как бы выяснить, какую позицию мы занимаем в мире, и каковы истинные намерения россиян. Думаю, что если они отклонят предложение о прекращении огня, это скажет нам многое об их целях и их образе мышления.

Но я не хочу вдаваться в подробности до того, как они ответят нам, и не буду выступать с заявлениями, которые носят сколь-нибудь резкий характер. Когда мы встречались с россиянами в последний раз, они выразили готовность при надлежащих условиях положить конец этому конфликту, без изложения этих условий. Таков был наш вопрос к россиянам на этой встрече. Думаю, я сообщил это тем из вас, кто сопровождал нас в той поездке. Целью встречи с ними было выяснить, хотят ли они прекратить эту войну или просто хотят продолжать ее вечно, пока не достигнут тех целей, которые они наметили, и они выразили готовность положить конец этому конфликту при соответствующих обстоятельствах, которые они не определили.

Итак, Украина готова сесть за стол переговоров. Теперь нам нужно побудить Россию сесть за стол переговоров. Если это произойдет, и стрельба прекратится, я думаю, что это будет очень хороший день для всего мира. Разумеется, никто здесь не делает вид, что эти переговоры будут легкими, быстрыми или простыми, но, по крайней мере, мы добрались до этого момента. Если россияне ответят “нет”, нам придется иметь с этим дело, и на этом этапе нам придется принимать решения, исходя из сложившейся ситуации. Мы еще не достигли этой точки. Надеюсь, они ответят “да”.

Г-ЖА БРЮС: Всем спасибо.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Спасибо, друзья.