Публикуется с личного разрешения Н.Д. Лобанова-Ростовского

Корреспондент: В столице Лихтенштейна Вадуце умер общественный деятель и меценат Эдуард фон Фальц-Фейн. Он прожил 106 лет, и за долгие годы жизни проделал огромную работу по спасению и отправке на родину объектов русского культурного наследия.

Например, в собрания ведущих музеев он передал произведения Репина, Коровина, Маковского, Бенуа и других художников и скульпторов. И сейчас с нами на прямой связи меценат, искусствовед князь Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский. Никита Дмитриевич, здравствуйте.

- Здравия желаю.

Корреспондент: Вы лично знали барона Фальц-Фейна. Каким человеком он был?

- Несомненно, он был личностью мирового масштаба. Чем он останется навсегда в памяти в Советском Союзе? Его самое большое достижение для родины то, что во время Холодной войны он убедил большинство членов Олимпийского комитета проголосовать «За», чтобы молодежные Олимпийские игры произошли в Советском Союзе. Это произошло благодаря его шарму и без никаких взяток, как это происходит за последние 20 лет. Олимпиада имелa мировое отражение, и имя барона всегда останется в истории советского спорта.

Его меценатство для России было независимо от режима в стране. Он дарил, и когда Россия называлась СССР, и после, когда это была Российская Федерация. Oн считал свою родину нечто свято и независимо от режимов.

Интересно, что он стал миллионером не от каких-то правительственных откатов, а лично заработал их в своем большом магазине сувениров в Лихтенштейне. Так что его дарения были из его личного кармана. И он был чрезвычайно щедрым. 40 лет тому назад он потратил 500 000 $ на искание Янтарной комнаты. Такую же сумму он выделил для возобновления храма, который был разрушен в их имении Аскания-Нова, и ряд других благотворительностей, которые он делал по всей стране.

Был он личностью необычной. Он сочетал в себе роль плейбоя (это слово употребляется вне России для определения человека, который, главным образом, занимается социальной веселой жизнью) с личным аскетизмом. Он не пил, не курил, не пил кофе и ел очень мало. И, частично, я думаю, это, плюс ежедневный велосипедный прокат от центра столицы Вадуц до его дома, который на верху горы около замка, продержали его в этой замечательной физической форме и позволили ему прожить до 106 лет. Он прожил бы, наверное, и дольше, если бы не было несчастного случая с пожаром.

Корреспондент: Никита Дмитриевич, рассказывал ли он Вам о своей меценатской деятельности, а, главное, о мотивах, которые им двигали?

- Да, постоянно, потому что это нас и сблизило. Mы оба занимались благотворительностью в пользу СССР, а затем РФ. Он был аскетом, тратил на себя очень мало, прислуги не имел. Когда он приезжал в Лондон, он жил в очень дешевых гостиницах, иногда мне было стыдно туда заходить. Но зато он был очень щедр в своих дарениях и у него была моральная обязанность к своей родине, потому что его предки с обоих сторон помогли созданию Российской империи и служили Российской империи. Так что он частично, в своих возможностях, продолжил своим меценатством то, что его семья, я повторяю, с обеих сторон, делала в прежние века.

Корреспондент: Никита Дмитриевич, спасибо. С нами на связи был меценат, искусствовед князь Н.Д. Лобанов-Ростовский. Он очень хорошо знал Эдуарда Фальц-Фейна, человека, который сто лет прожил в эмиграции и очень много сделал для российской культуры.

О судьбах эмигрантов-аристократов и о Фальц-Фейнe   paзмышляет Андрей Новиков-Ланской на своей странице в Фейсбуке:

«Вообще, это удивительные люди, старые эмигранты-аристократы. Советская власть всего их лишила, они росли в эмиграции в нищете, как-то боролись за жизнь, чего-то в итоге добивались - и всю жизнь потом только и делали, что помогали, возвращали, жертвовали. Как это делал барон Фальц-Фейн. При новой власти с ними обходятся не лучше: например, у графа Шереметева постоянно грозятся отобрать двушку в Москве, которая как-то неправильно была им оформлена. А князю Лобанову-Ростовскому дважды закрывали музей, созданный на его средства на основе его коллекции, в Москве и Ростове. Не говоря о травле, которую устроили 80-летнему старику отечественные СМИ в прошлом году. Тогда он передал Ростовскому музею 15 тыс. единиц хранения, а его публично обвинили в мошенничестве, потому что четыре подаренные картины ростовская экспертиза посчитала поддельными. Тем не менее, и Петр Петрович, и Никита Дмитриевич, не обращая внимания на обиды, продолжают заниматься здесь благотворительностью. "Я же не для чиновников это делаю, а для русской культуры. Чиновники уйдут, а предметы искусства останутся," - говорит князь. Разительное отличие от нашего образованного сословия - людей, у которых здесь как раз всё благополучно, а они только исходят ненавистью к своей стране».