МОСКВА — В России предъявлено первое уголовное обвинение за невыполнение закона об «иностранных агентах» – акта, согласно которому российские власти приклеивают ярлык «иностранный агент» организациям, получающим иностранное финансирование и, по мнению чиновников, занимающимся политической деятельностью.

Жертвами этого закона в течение последних лет стали многие правозащитные организации России, в том числе такие уважаемые и известные в мире, как «Мемориал», «Гражданское содействие» и Сахаровский общественный центр, занимающийся просвещением в сфере прав человека и истории.

2 июня за якобы допущенные нарушения этого закона обвинение в совершении уголовного преступления предъявлено Валентине Череватенко – председателю координационного совета организации «Союз «Женщины Дона». Общественницу из Новочеркасска обвинили в «злостном» неисполнении требований закона об «иностранных агентах», что может грозить ей тюремным сроком.

Обвинение в отношении Валентины Череватенко вызвало осуждение со стороны многих международных организаций. Европейский Союз сделал официальное заявление, в котором говорится: «Уголовное обвинение, предъявленное правозащитнице Валентине Череватенко, председателю некоммерческой организации “Союз “Женщины Дона”, представляет собой первое уголовное дело, заведенное в России в связи с законом “об иностранных агентах”. Практика признания некоммерческих организаций “иностранными агентами” ограничивает гражданское общество и препятствует осуществлению основных свобод. Выдающаяся деятельность госпожи Череватенко в области правозащитного образования, миротворчества и гуманитарных вопросов хорошо известна и высоко оценивается многими».

Международная правозащитная организация Amnesty International также осудила этот шаг российских властей. «Единственная причина, по которой Валентина Череватенко предстает перед судом, и почему ей грозит тюремное заключение - это месть за ее абсолютную приверженность делу прав человека. Эта смелая правозащитница стала первой, кого подвергли уголовному преследованию в соответствии с российским драконовским законом об “иностранных агентах”. Ее вообще не следовало ни в чем обвинять, не говоря уже об угрозе заключения в тюрьму», – сказал в официальном заявлении Денис Кривошеев, заместитель директора Amnesty International по Европе и Центральной Азии.

В интервью Русской службе «Голоса Америки» Валентина Череватенко рассказала о том, кто инициировал преследование «Союза «Женщины Дона», и какая деятельность этой организации, по мнению российских властей, имела признаки «иностранного агента».

Данила Гальперович: Как начались преследования в отношении вашей организации и вас лично?

Валентина Череватенко: Началось это примерно год назад по инициативе сотрудника ФСБ, который написал заявление в Следственный комитет. И было начато это дело, в котором я была подозреваемой, а 2 июня я уже получила постановление о привлечении меня в качестве обвиняемой по уголовному делу.

Д.Г.: То есть, это ФСБ начала дело?

В.Ч.: Да, инициаторы этого дела – ФСБ.

Д.Г.: Это, по-вашему, региональная инициатива, или атака идет из Москвы?

В.Ч.: Я думаю, что это все-таки инициатива региональная. Я думаю, что Москва в курсе этого в полном объеме. Наверное, эта региональная инициатива поддержана.

Д.Г.: Многие ваши коллеги считают, что вас наказывают показательно, для острастки других. Разделяете ли вы эту точку зрения?

В.Ч.: Дело в том, что статья, по которой меня обвинили, на самом деле, не имеет практики. Это первое дело в истории. Оно может быть показательным с разных сторон. Оно может также быть распространено буквально на всех тех, кто не сам зарегистрировался в этом «реестре иностранных агентов».

Д.Г.: Российские власти довольно часто говорят, что слова «иностранный агент» – это что-то такое нестрашное, и у этого термина нет осуждающей или негативной коннотации. Вы согласны?

В.Ч.: Нет, я с этим не согласна. Как раз моя история и практика моего дела говорят, что у этого слова есть очень большая нагрузка. Для простых людей «агент», то бишь «шпион» впитано с молоком матери, особенно для старшего поколения. Это довольно серьезно. И как только заговорили, даже в моем городе, о том, что организация включена в реестр «агентов иностранного влияния», часть представителей общественных организаций заявили, что они никогда не войдут в офис «Женщин Дона», потому что здесь агенты. Были звонки – понимаю, что звонки могли идти от не совсем здоровых людей, но и это было: «ваши хозяева», «руки по локоть в крови», и так далее. Поэтому это слишком упрощенное понятие или представление об этом законе, об этом термине людей, которые не испытали это на себе.

Д.Г.: Чем занимается ваша организация?

В.Ч.: «Союз «Женщины Дона» был создан в 1993 году как обычная социальная организация. Высокопарно говоря, «возьмемся за руки друзья, чтобы не пропасть поодиночке» – тогда, в 1993, это именно так и было, в довольно сложные времена. И в 1994 года «Союз «Женщины Дона» был зарегистрирован как региональная общественная организация. Мы, начиная с 1995 года, внесли изменения в Устав, и, кроме социальных проблем, которые мы собирались решать, помогая тем, кому плохо и трудно, внесли в Устав также права человека, права женщин и миротворчество. И в течение многих лет мы занимались развитием диалога, реабилитацией людей, пострадавших в разных конфликтах, природных и техногенных катастрофах. У нас есть опыт работы в Беслане, в Крымске. Мы работали с семьями, которые возвращались из зон вооруженных конфликтов. Мы помогали этим семьям. Мы работаем с трудными семьями и с семьями социально опасным положением. Это довольно широкий спектр направлений деятельности организации, которая устоялась, мы наработали знания, опыт и возможность их передавать. Мало того, что мы сами работали – мы сумели из своих недр родить еще несколько других организаций, которые вышли из разных направлений нашей деятельности.

Д.Г.: Какие претензии вам предъявили, и когда?

В.Ч.: В 2013 году прокуратура нам заявила, что мы нарушили закон, работая на других территориях. У меня, конечно, при этом есть вопрос к Министерству юстиции, которое за 20 лет нашего существования ни единого раза не сделало нам замечания по этому поводу. Поэтому в 2013 году «Союз «Женщины Дона», наш координационный совет, принял решение о создании второй организации - Фонд содействия и развитию гражданского общества и правам человека «Женщины Дона», с тем, чтобы «Союз «Женщины Дона» больше не нарушал закон, но работал бы только на территории Ростовской области, а у фонда было бы право работать на других территориях, что закон ему позволяет. Цели и задачи их совпадают, потому что мы не планировали заниматься другими видами деятельности. Однако в отношении меня возбуждается уголовное дело, и одно из обвинений – создание именно фонда, что я как бы имела злой умысел, и так далее. Сегодня нам ставится в вину создание, рождение другой организации, которая, кстати, продолжает работать на других территориях, инициировать диалоговые процессы и организовывать диалоги между украинскими и российскими общественниками, женщинами-лидерами, специалистами помогающих профессий.

Д.Г.: Как вы думаете, насколько серьезная опасность вам угрожает?

В.Ч.: Эта статья предполагает возможность приговора до двух лет лишения свободы. Уже год назад я, когда получала акт в Минюсте, мне там один из сотрудников заявил: «Ты еще не знаешь, что тебя ждет». Мне пришлось сказать: «Почему не знаю, понимаю. Наверное, вы меня посадить хотите». Другой сотрудник еще сказал: «Ну, что вы придумываете».

Я действительно понимаю, что эта опасность реально существует. И я действительно понимаю, многие коллеги мне говорят, что было бы правильно уезжать из страны. Но, даже понимая это, я не собираюсь никуда уезжать. Я не безродный человек. У меня семья – у меня мама, у меня сыновья, у меня внуки. У меня работа, и вокруг меня много людей, которые верят, доверяют. Перед этим нашим разговором у нас шел спектакль «Форум-театра», его написали сами участники «Форум-театра», называется он «Жанна и дракон». Это сказка о ситуации с организациями-«иностранными агентами». Мы пригласили на этот первый прогон людей, которые практически никогда не были в нашем офисе. Они смотрели, обсуждали. И я видела, что они понимают, о чем идет речь. Они рассказывали свое видение того, как нам выйти из этой ситуации, как нам выжить и остаться людьми.