Подключайтесь к Telegram-каналу NashDom.US
NV Food пообщался с Чипом Уорреном — кинодокументалистом, сторителлером и сейчас Посланником Государственного Департамента США по вопросам культуры. Он имеет проекты на Netflix, HULU, сотрудничал с университетами, а сейчас занимается проектом об украинской культуре и еде. В этом интервью вы прочитаете о страхе войны, впечатлениях от Евгения Клопотенко, особенности борща, кофе и вина, и почему молодежь в Украине умеет поражать и «зажигать огонь».
Чип Уоррен познакомился с группой фолк-музыкантов в Вашингтоне, которые играли 4 июля на День независимости США. Проведя с ними неделю, он влюбился во всех, и был настолько тронут их музыкой, страстью и взглядами на жизнь в условиях войны, что решил: «Я должен поехать, я должен попасть в Киев».
Сейчас в своем проекте он снимает короткометражные фильмы о том, как украинская культура влияет на американскую и проникает в нее. Его цель — дать понимание американцам, что они ближе к украинской культуре больше, чем могут себе представить. Он приводит пример Щедрика: «Никто в Штатах не знает, что Carol of the Bells — это украинская песня, хотя она есть в их рождественском плейлисте каждый год».
«Я рассказываю истории преимущественно о музыке и еде: две мои любимые вещи, — говорит Чип. — Готовлю материал о молодом поколении фолк-музыкантов и о том, как они внедряют фольклорные традиции в современную музыку. Также есть сюжет об Алене Алене , которая в 2023 году ездила на Sziget Festival в Будапеште».
Чип добавляет, что отснял фильмы с Джамалой, Океаном Эльзы, а сейчас добавляет частицы с тремя поварами, среди которых Евгений Клопотенко и шеф заведения Мусафир Земфира Ханум. Также американец ездил на съемки в Бучу, чтобы поговорить с Ярославом Буркивским из Хатинки Пекаря.
«Его маленькая пекарня такая фантастическая!» — комментирует документалист Уоррен и продолжает, — Затем мы поехали в дом к пожилой паре, которая живет на маленьком клочке земли в Буче. У них есть удивительный сад и фруктовые деревья. Они выращивают большую часть своей еды. И она приготовила нам на обед зеленый борщ".
Так какие ваши впечатления о борще?
Боже мой, это было так вкусно, просто сказочно! Очень вкусный. Что меня поразило в борще, так это то, что в США борщ — в основном просто свекольный суп: пюреобразный и всегда одинаковый.(Один из шеф-поваров сказал мне, что это больше польская версия).
Люди знают, что это восточноевропейское блюдо. Но они ничего о нем не понимают, и особенно о разнообразии украинского борща. Зеленый борщ я попробовал впервые, и это было самое большое отклонение: там был щавель, зелень, яйцо, и мясо. Было очень вкусно. В этом вся фишка борща, и это то, о чем говорил шеф Клопотенко: есть суп и есть борщ. Вы можете завязать глаза украинцу и дать попробовать, не имеет значения, какой это борщ — они пробуют и знают, что это борщ. И попробовав такие замечательные его вариации, теперь я это понимаю, что в нем есть что-то особенное.
Вы можете завязать глаза украинцу и дать попробовать, неважно, какой это борщ — они пробуют и знают, что это борщ.
Чип делится, что предпочитает кухню Восточной Европы. Прожив некоторое время в Венгрии он понял, что именно она ему по вкусу. Как подметил американец, наши кухни имеют существенные различия, но в то же время они похожи. На вопрос: «Что создает разницу «Чип отвечает: «Вы, друзья, имеете борщ. А у них это гуляш. Также в Венгрии чувствуется турецкое влияние, тогда как у вас — крымскотатарское. У них известный паприкаш, есть сметана (не характерный для Америки продукт — ред.) Однако, и у вас есть много сметаны. И они делают много соусов со сметаной. И все это очень насыщенно, я просто обожаю это. Я люблю и то, и другое. Но я живу в Венгрии уже чуть больше полутора лет. Поэтому у меня была возможность попробовать больше тамошних блюд».
Чип подытожил, что он должен приезжать в Украину и знакомиться с нашей кухней еще ближе.
Какие блюда вы уже успели попробовать?
Если я вернусь мыслями к началу моего путешествия, … это несколько видов хлеба в Домике Пекаря, тот самый зеленый борщ и несколько салатов … Потом еще пробовал такой тортик, который еще едят на завтрак: из сыра и с фруктами (разобрались, что это сырники — ред.) Просто феноменально! Также потом шеф приготовил котлету по-киевски, которую я люблю. В США ее плохо готовят, часто это замороженный продукт. Я уверен, что если бы вы пошли в хороший ресторан, то могли бы ее получить. Она стала популярной в Штатах в 70-х годах, и ее можно было увидеть на банкетах. В Мусафире я пробовал вкусные янтыки. А у Клопотенко мы ели борщ: красный, с говядиной. Очень копченый и вкусный. К нему тоненькие кусочки сала; шеф сделал сырники, но поменьше, на один укус.
Но мой любимый — борщ безусловно… Я имел лучшее представление о разных видах борща. И мог бы есть его каждый день. Знаете, разные виды каждый день.
Что скажете насчет украинского кофе?
Здесь замечательные кофейни. Возможно, я буду иметь из-за этого неприятности, — сбавив голос до шепота говорит Чип, — Но эспрессо, которое я пью здесь, как правило, лучше, чем эспрессо в Венгрии. Хотя кофейни в Будапеште тоже замечательные, но там подают такие зерна, которых я не пил здесь, и они очень кислые. А я этого не люблю. Поэтому еще не пил здесь плохого кофе, хотя пробовал эспрессо, капучино, где-то пил флэт-вайт. Я человек черного кофе, поэтому люблю его пробовать во время прогулок.
Не боялись ли вы худшего, например, воздушной тревоги?
Я был больше взволнован, чем напуган, но я такой человек, который может не заметить риск. Поэтому я хотел убедиться, что я иду в эту ситуацию с широко открытыми глазами не ради себя, а ради моей семьи, чтобы я мог точно рассказать им о ситуации. Я загрузил приложение Air Raid и установил свой регион примерно за три недели до приезда. Я дал ему будить меня в три часа ночи. Далее зашел на Телеграм-каналы, на которые мне сказали зайти. Со временем мне стало удобнее: я просыпался, проверял телеграммы, оценивал, каков на самом деле риск. В конце концов, научился отличать ракеты, МИГ-ы и дроны.
Была одна ночь, когда пришлось слышать артиллерию. Тогда я чувствовал себя не столько напуганным, сколько обремененным. Я чувствовал, что это то, с чем люди живут, и с гораздо большим напряжением, уже два года. Сейчас и я почувствовал, как это. Хотя абсолютно, ничто не идет в сравнение с тем, через что проходят люди, живя здесь.
Совершенно ничто не идет по сравнению с тем, через что проходят люди, живя здесь.
Я разговаривал со своими украинскими друзьями, и, например, когда они были в Вашингтоне 4 июля, у нас было много фейерверков. Все американцы, которые организовывали поездку, были так увлечены, что хотели повести их в торговый центр посмотреть на большой фейерверк. Но никто из украинцев не захотел пойти, и никто не пошел, потому что звуки были слишком громкими.
Чип также рассказал о своем опыте путешествий в опасные места, в частности работал на рыбацких лодках на Аляске, занимался очень опасной коммерческой рыбалкой, проводил журналистские расследования в Штатах относительно несправедливого осуждения и работал в тюрьме строгого режима для своего фильма. Он делится мыслью о том, что опыт работы где, он как рыба без воды у него есть, однако страх, с которым он сталкивается приехав сюда, — это и его привилегия. Он может заводить друзей и делать свой проект осознанным:
Я смотрю на мир, который значительно отличается от моего. И на людей, которые живут в условиях гораздо большей борьбы, гораздо большего насилия и вещей, которые они не выбирали в детстве, вырастая в этом мире. Да, я никогда не смогу понять их опыт, если не переживу собственный страх. И я уже взял на себя обязательство вернуться сюда снова.
Что заставляет вас хотеть вернуться сюда?
Люди и дух этого места — это одни из тех вещей. Украинцы живут в такой ситуации, что удивительно заставляет чувствовать радость от жизни. Я был с моими друзьями фолк-музыкантами на аллее художников прямо под Андреевской церковью прошлым вечером (День Вышиванки — ред.), и там было огромное собрание, играла группа, и все были в традиционной одежде, были танцы и пение. Мои друзья тогда просто разлились в пении. Я не мог понять слова, но я знал, что это были грустные песни, в которых было что-то такое прекрасное, сердечное и душевное .
В Венгрии, когда я жил там 20 лет назад, была очень оживленная художественная сцена, и очень разнообразная богемная комьюнити. Это почти все исчезло.
Почему так случилось?
Потому что художники — это создания духа, и жизнь под режимом Орбана в течение 15 лет подавила дух многих творческих людей. Я особенно люблю художников, как творцов, и поэтому узнаю много о них. Художники ищут красоту, возможности и пути для развития и способов творить искусство, и мне кажется, что система работает против этой среды в некотором смысле. Если говорить об Украине: здесь этот дух заразителен. Я знал, что Киев — замечательный город, потому что мне об этом рассказывали знакомые. Но это как с фильмом. Когда тебе кто-то говорит, что ты должен пойти посмотреть такой-то фильм, потому что он хороший, и ты идешь смотреть, и плачешь, и смеешься, — все это. После него возвращаешься другим человеком. Так произошло и с Киевом. Хотя я приехал чрезвычайно уставший после двухдневного путешествия, но все, что я делал — это гулял с камерой, а все, что чувствовал — энергию. Потому что это место прекрасное: архитектура, парки, памятники … Как-то завернул за угол, и увидел ржавые танки на площади. Все это очень поражает своей жуткостью и угнетательностью. Но и вдохновляет.
Я никаких эмоций не чувствовал в Лос-Анджелесе. Я должен был выбраться оттуда, потому что ничего не чувствовал, был оцепенелый. А глубина этого мрачного ощущения, когда ты сначала видишь разрушения, а потом идешь и смотришь на эту жизнь… знаете, это удивительно.
Какие стереотипы об Украине вам известны?
Я вырос в контексте того, что Украина является частью Советского союза. Если быть до конца честным, то это похоже на то, что я осознавал, но не знал, что Украина — это Украина, и она имеет отдельную от России идентичность. Я работал с украинцами или просто в Штатах, или живя в Венгрии, и знаете, даже до 2014 года я думал о них как об украинцах, а не русских. Любой стереотип, который я мог иметь об украинцах, укоренен в том предыдущем восприятии. Стереотип, который часто известен — впечатление, как из русской литературы. Люди будто такие задумчивые, депрессивные, закрытые и постоянно пьяные. Американцы знают, что вы едите много корнеплодов и слушаете тяжелую музыку, какой-то хэви-метал.
Я работал с украинцами либо просто в Штатах, либо живя в Венгрии, и знаете, даже до 2014 года я думал о них как об украинцах, а не россиянах.
Когда я шел снимать Океан Эльзы, то предварительно переслушал их песни, потому что ожидал услышать такой же тяжелый рок, ведь это самая известная рок-группа. То, как Слава пишет песни — очень красиво. Его тексты и музыка очень детализированы, глубокие и разнообразные. Это было совсем не то, чего я ожидал.
Когда вы знакомитесь с Украиной в контексте ее истории с Россией, издалека легко позволить этим стереотипам охватить обе страны через язык — многие люди здесь до сих пор разговаривают на русском. Стереотипы — это, знаете, маленькие представления, которые мы формируем издалека о людях, которые отличаются от нас. Для иностранца часто украинский звучит как русский из-за акцентов и тому подобное. И поэтому американцам трудно, я думаю, понять, почему они отличаются друг от друга.
Когда вы знакомились с Евгением Клопотенко, какое впечатление на вас он произвел?
Он был очень милым. Все время кружил вокруг с самого момента моего прибытия. Я также спрашивал у людей сколько ему лет, потому что представлял его себе 60-летним дядей. Он действительно «выстрелил» и стал чрезвычайно известным. Обычно шеф-повара имеют репутацию людей с сильным эго, не в плохом смысле. Это должна быть сильная личность, и я встречал много шеф-поваров, и некоторые из них немного самоуверенны. А Клопотенко такой открытый и активный, всегда приветливый, хотя и у него, видимо, бывают плохие дни. Также он хороший перформер, прекрасно работает с камерой и делает это весело, естественно. Я бы хотел провести больше времени с ним. Когда мы сели за стол, я начал его слушать и рассматривать маленькие детали закада. У него в ресторане много украшений, и есть даже «тент» из зеленого лука. Он показал целые маленькие огороды: идея в том, что они будут на столе у людей, и они смогут просто сорвать луковицу и съесть.
Я провел несколько дней с Еленой Брайченко, и такое ощущение, что я знаю ее всю жизнь. Она рассказала очень много. Она повела меня на дегустацию вин в винное заведение здесь за углом, чтобы попробовать украинские напитки. Я не знал, и не был готов к тому, насколько хороши украинские вина. Я не думал, что они плохие, но они действительно впечатляют. Я также работал на винодельне, и хоть и не эксперт, но знаю какие на вкус хорошие вина. Например, Совиньон Блан — одни из самых надежных, которые имеют определенный почерк. И вы можете купить дешевое или дорогое — оно будет хорошо. Но само украинское было таким же, каким должно быть качественное вино. Имело все те же ноты. Мы пробовали пять или шесть, и я хочу попробовать больше. Я уже имею некоторые наработки и идеи для своих проектов.
Можете поделиться ими?
Знаете, проект, над которым я сейчас работаю, заключается в том, чтобы позволить людям увидеть яркость Украины, украинскую культуру, то, что является уникальным в Украине. Потому что чем больше вы знаете о чем-то прекрасном, тем больше вы заботитесь об этом, понимаете. Это если бы мы зашли в галерею и увидели красивую картину, мы бы подумали: «ну она красивая». Но если кто-то потратит пять минут на рассказ о художниках, о том, как они жили и где были, когда рисовали эту картину, то вы смотрите на нее по-другому и чувствуете другую связь. Американцев этим просто бомбардируют, — простите за каламбур, — но мы просто завалены освещением войны, политикой помощи и всем этим. Поэтому я надеюсь, что западная поддержка не будет большой проблемой в течение длительного времени, но мы не знаем. Я думаю, что лучший способ открыть сердца людей к Украине — это рассказывать истории, где война на заднем плане, а на переднем — прекрасные вещи.
Я думаю, что лучший способ открыть сердца людей в Украину — рассказывать истории, где война на заднем плане, а на переднем — прекрасные вещи.
Итак, я бы хотел сделать короткую серию фильмов об украинских винодельческих регионах, украинских винах, так же как это делается в любой другой стране. Я знаю, что винодельческие регионы также сильно пострадали от войны, а некоторые из них были разрушены. Поэтому хочу, рассказать обе эти истории, но так, чтобы по-настоящему почтить украинское вино.
В том-то и дело, что я могу говорить о том, что я пережил, но я лишь прохожусь по поверхности, понимаете? По сравнению с большинством американцев, я знаю гораздо больше об Украине, культуре, музыке, еде, вине. Но я только прохожусь по поверхности, и отчаянно хочу копать глубже. Это такое красивое место. Я даже не представлял, насколько разнообразной и красивой является Украина с географической точки зрения, понимаете? Пока я не начал смотреть фильмы, и ловить маленькие кусочки, и даже следить за определенными каналами в Instagram, посвященными украинскому туризму и другим вещам.
Я даже не представлял, насколько разнообразна и красива Украина.
Но очевидно, что в течение последних десяти лет приходилось как бы вносить удобрения в почву украинской культуры. Чтобы сделать украинскую культуру, людей, которые не были знакомы с собственными культурными корнями, или музыку, шеф-поваров, которые так стремятся нанести украинскую кухню на карту, чем-то особенным и уникальным. Я разговаривал с шеф-поваром ресторана Глек. И со слов понятно, что он не выполняет свою миссию из-за войны. Просто он шеф-повар, и еда — это его любовь. И его работа, естественно, привносит эту яркость в украинскую культуру, и я думаю, что это происходит везде.
Поэтому когда я гуляю, мне кажется, что здесь «горит огонь». И это делает невозможным то, чего так хочет Путин — Украина вернется к прежней «славе Российской империи». Я думаю, что когда вернется мир, появится много людей, и много художников, которые сейчас воюют, или отложили свое искусство в сторону, чтобы поддержать усилия. Я хочу быть здесь, когда все эти люди смогут вернуться к своей художественной жизни. Я уверен, так и будет, потому что здесь есть тот огонь, и он горит. *У меня мурашки по коже…* Украина будет местом возрождения, и это будет удивительно.
© 2003-2024 Новости США, России, Украины, Беларуси и в Мире.
Мы в Facebook
Мы в Telegram