Британская The Times, которую трудно заподозрить в излишней любви к Израилю, направила на Трафальгарскую площадь, где 4 октября собрались тысячи пропалестинцев,  своего обозревателя Мэтью Саида (Matthew Syed) – очень известного в стране журналиста, к тому же (что особенно пикантно в этой ситуации) сына пакистанца и валлийки.

По итогу Саид написал текст который наверняка стал для многих если не откровением, то уж точно неожиданностью.  Если коротко, что смысл умещается в одну фразу: "Совершенно потрясен увиденным невежеством, грубостью и пещерным антисемитизмом".
Несколько фрагментов этой публикации хочется пересказать - коротко, литературно вольно, но с сохранением смысла.

? Позвольте перенести вас на Трафальгарскую площадь - в  самое сердце страны, которая гордится своей толерантностью, верховенством закона и взаимным уважением.

?  Я подхожу к группе протестующих с соответствующими флагами. Это женщины, в основном лет пятидесяти, смуглые, с британским акцентом. Одна из них узнает меня:
- Ой, вы тот самый журналист Мэтью Саид!  
- Да. Можем говорить?
- Конечно.
- Кого вы вините в том, что происходит в Газе?
- Как кого?..
- Считаете ли вы, что иХАМАС несет за это какую-либо ответственность?..
(недоуменная пауза, переходят на крик)
- Да пошел ты, сволочь! Предатель! Не о чем с тобой говорить, чертов расист!

? Автор поясняет, что вопрос был сформулирован предельно корректно. И не содержал ничего, что можно было бы включить в формулировку (например, что ХАМАС призывает у уничтожению Израиля, что его финансирует Иран, который хочет стереть Израиль с лица земли и пр.), но и этого оказалось достаточно для взрыва ненависти.

? Мэтью Саид пишет, что пытался заговорить с другими собравшимися на площади. Один из них на вопрос, почему он здесь, ответил убийственно просто: "Потому что я ненавижу евреев".

? Ненависть к евреям… Она была очевидной, концентрированной и неумолимой.  Вдруг стало понятно со всей очевидностью: считаться антисемитом перестало быть зазорным. Табу больше не существует. А существует чувство безнаказанности, многократно умноженное присутствием огромной толпы тебе подобных.

? Однако, по словам автора, больше всего его поразил контраст между внешне мирным характером протеста и откровенной агрессией собравшихся. Их глаза были налиты ненавистью. Они были готовы растерзать любого, кто против. "К черту демократию! К черту полицию!", - скандировали они.

? Возможно, вас не удивит, что большинство из этих людей были радикально левыми. Я едва сдерживался, когда очередная анонимная ненавистница - лет 22, белая, с выговором представителя среднего класса, - начала читать мне лекции о колониальном угнетении. В ответ я поинтересовался, знакомо ли ей про унизительное, почти рабское положение женщин в Газе. Ее лицо потемнело.
- Откуда, черт возьми, ты знаешь, что с женщинами там плохо обращаются?
- Э-э, Amnesty International.
- Не может быть.  Я этого не читала. Зато читала о еврейской оккупации и геноциде.

? Что думали протестующие, которые страдают по жителям Газы, о перспективе прекращения войны? Почти все категоричны: мир не может быть справедливым, если в нем участвует Маленький Сатана, особенно когда он заодно с Большим Сатаной.

?  Большинство из этих людей не просто ненавидят евреев. У них есть идеология, оправдывающая и легитимирующая ненависть к евреям. Идеология, ограждающая от сомнений. Дающая импульс и образ врага. В этом смысле эти люди не так уж сильно отличаются фундаментализма группировки, которой так восхищаются, - ХАМАС.

? Я покидал Трафальгарскую площадь, еще больше убедившись, что власти демонстрируют преступное безразличие к росту антисемитизма. Бездействие породит новые зверства. Евреи уедут. А мы, потеряв евреев, потеряем страну.