Российские стипендиаты программы Fulbright оказались перед трудным выбором: вернуться домой и столкнуться с возможными преследованиями или искать способы остаться в США.

Виолетта Соболева из Ростова-на-Дону учится в аспирантуре Городского университета Нью-Йорка. Три года назад она приехала в США по программе студенческих обменов Fulbright с полной стипендией. Она мечтала вернуться в Россию и создать инновационный учебник по английскому языку как иностранному. Однако сегодня эти планы остались в прошлом.

«В Россию, какой она есть сейчас, я бы не хотела рисковать возвращаться, сесть в тюрьму просто потому, что я люблю свою страну, - говорит Соболева. - Я лучше буду здесь. Буду смотреть свои старые фото и видео из России, слушать песни Монеточки: "Это было в России, значит было давно". И думать о том, что когда-то будет по-другому».

Программа Fulbright, основанная после Второй мировой войны для продвижения международного сотрудничества и взаимопонимания, имеет долгую историю в России. Даже во времена Холодной войны Fulbright организовывал академические обмены между Советским Союзом и Соединёнными Штатами.

Однако после вторжения России в Украину в феврале 2022 года, Кремль ужесточил внутренние репрессии. Многие международные НПО, включая Институт международного образования, управляющий программой Fulbright, были объявлены «нежелательными организациями». Любой, кто с ними связан, может быть оштрафован или осужден - до шести лет тюремного заключения. Помимо этого «фулбрайтовцы» могут считаться «иностранными агентами» из-за получения стипендий от иностранного правительства.

Многие участники программы из России опасаются, что попадут под преследования на родине. Среди них — Евгений Михеев из Саратова, который в этом мае окончил магистратуру в Университете Индианы.

«Быть ассоциированным с Fulbright и возвращаться в Россию — это может быть небезопасно, - убежден Михеев. - Я не хочу испытывать на себе, буду ли я подвергнут уголовному преследованию или нет. Мне просто кажется, что сейчас, в данной ситуации, в данное время я могу найти себе где-то лучшее применение, чем пытаться что-то доказывать российской политической системе».

Глава российской внешней разведки Сергей Нарышкин назвал выпускников американских программ обмена «стержневым элементом пятой колонны». Однако в соответствии с условиями американских виз J-1, получатели стипендии Fulbright после обучения должны вернуться в свою родную страну на два года. Виолетта говорит, что в такой же ситуации, как и она, оказались по меньшей мере 150 студентов из России.

«Просто мы не со всеми на связи, - поясняет Соболева. - Потому что Fulbright со своего официального сайта убрал всю информацию о русских участниках, чтобы как-то не разглашать информацию. При этом информация об участниках из всех остальных 150+ стран на сайте указана. За закрытыми дверьми они говорят, что мы понимаем, что вам страшно возвращаться и возвращаться туда не стоит. Кто-то даже намёками какими-то говорит: "Подавайте на убежище". Но как бы официально они никаких действий к этому не предпринимают».

Государственный департамент, который спонсирует программу  заявил, что не будет требовать от российских участников Fulbright возврата на родину, если они этого не желают.

«Здоровье, безопасность и благополучие участников обменных программ являются для нас приоритетом. Мы продолжаем работать с ними, обсуждая их дальнейшие возможности. Ни один российский участник программы Fulbright не обязан возвращаться в Россию, если он этого не хочет. Участникам программы Fulbright, завершающим свою программу, была предложена помощь в поиске вариантов относительно их легального статуса в США», - пояснил Девон Батцин из Бюро по вопросам образования и культуры Госдепартамента.

Госдепартамент предлагает четыре варианта для российских «фулбрайтовцев»: уехать в третью страну как частные лица; попытаться найти нового спонсора для их виз J-1; подать заявление на послевузовскую практику; или попытаться изменить статус для законного пребывания в США после окончания программ, например, продолжить обучение, поступив в аспирантуру.

Стипендиаты говорят, что предложенные варианты не совсем pеалистичны: для некоторых слишком поздно подавать заявления на аспирантские программы на следующую осень, многим не хватает ресурсов или связей, чтобы начать жизнь в новой стране.

«Когда нам говорят, что вы не обязаны ехать в Россию, вы можете ехать в любую другую страну, но это особенно легко говорить американцам, которые действительно могут ехать в большое количество стран, - говорит Михеев. - Для нас количество стран, куда сейчас россияне могут ехать, ну, может быть, их штуки три в Европе плюс Казахстан, плюс страны Юго-Восточной Азии».

При этом Госдепартамент не может предоставить waiver — общее освобождение от требования о возвращении на родину для всех российских стипендиатов Fulbright. Вместо этого им предлагается подавать на отмену двухгодичного правила в индивидуальном порядке, что стоит порядка 1200 долларов и занимает как минимум 17–18 месяцев. Однако даже если заявка будет одобрена, это не даст стипендиату Fulbright законного статуса для пребывания в стране после окончания срока действия текущей визы.

Кирилл Шабалин, «фулбрайтовец» из Владивостока, который учится в Колумбийском университете, говорит, что американские власти пока не сделали достаточно для того, чтобы помочь им разрешить проблему.

«Oни советуют подаваться самостоятельно на waiver, - объясняет Шабалин. - Зная все тонкости американской юридической системы, мы не имеем того бэкграунда, чтобы подаваться самостоятельно на отмену двухгодичного правила. И наша копеечная стипендия не позволяет никак откладывать для использования услуг иммиграционного адвоката».

Некоторые стипендиаты Fulbright, участвовавшие в антивоенных демонстрациях или другой политической активности, вынуждены были подать заявления на убежище — процесс, занимающий много лет, во время которого они не могут покидать США. В Великобритании российских стипендиатов программы Chevening, аналога Fulbright, освободили от требования о возвращении.