Макрон больше не звонит. Как президент Франции перестал уговаривать Путина и превратился в главного «ястреба» в украинской войне

 
За минувший месяц Франция стала чуть ли не самым решительным союзником Украины. Все благодаря Эммануэлю Макрону, который на следующий день после принятия Сенатом соглашения о гарантиях безопасности между двумя странами дал большое интервью, где выразил готовность ввести в Украину сухопутные войска. СМИ и мировые политики шокированы столь резкой сменой риторики политика, некогда выступавшего в роли главного миротворца в этой войне. Макрон снял табу с темы потенциального ввода западных войск в Украину и вывел разговоры о поддержке Украины Западом на новый уровень, считают аналитики.

 
Из голубя в ястреба
В 2022 году, когда российские танки подошли к украинской границе, именно французский президент до последнего верил в возможность дипломатического урегулирования вопроса. Незадолго до того дня, когда весь мир услышал слово «денацификация», Макрон отправился в Москву на встречу с Владимиром Путиным. Та встреча за пятиметровым буковым столом, как и последовавшие за ней уже после 24 февраля бесконечные звонки французского президента в Кремль, стали мемом.


Поведение Макрона в начале войны в целом было продолжением его предыдущих попыток урегулировать отношения с Россией и встроить ее в европейскую «архитектуру безопасности». Даже в июне 2022 года французский президент настаивал, что «нельзя унижать Россию», за что многие упрекали его в слабости и «хождении в Кремль с протянутой рукой».

И вот два года спустя Эммануэль Макрон сначала упомянул, что «не исключает» отправку западных войск в Украину, а затем в большом интервью телеканалам TF1 и France 2 прямо заявил:

«Надо сделать все для того, чтобы Россия никогда не победила, а уже после вести переговоры с президентом Российской Федерации, кем бы он ни был».

Все еще придерживаясь идеи, что Франция остается миротворческой силой, Макрон подчеркнул, что «выбирать мир не значит соглашаться на поражение». Более того, вместо привычных слов о «деэскалации конфликта» и посредничестве французский лидер сделал акцент на национальной обороне: война, сказал он, уже идет на территории Европы, ведь «от Страсбурга до Львова меньше 1500 км».

Заявление было сделано 14 марта, накануне встречи «Веймарского треугольника» — глав Германии, Польши и Франции и на фоне слухов о готовящемся наступлении российской армии на Харьков. В итоге разногласия между Макроном и канцлером Германии Олафом Шольцем по поводу военной помощи Украине вышли на новый уровень.

Прежняя спокойная риторика французского президента многих устраивала. Как пояснил The Insider приглашенный научный сотрудник Центра перспективных исследований в области безопасности, стратегии и интеграции (CASSIS), старший научный сотрудник Боннского международного центра изучения конфликтов (BICC) профессор Андреас Хайнеманн-Грюдер, успокаивающий настрой Макрона был на руку в том числе ведомству федерального канцлера ФРГ: он позволял «бывшим немецким умиротворителям создать иллюзию решимости». В условиях нынешнего раскола правительства Германии, по словам эксперта, «никто не хочет жертвовать коалицией ради Украины, политическое выживание правительства важнее».

Резкая смена интонации Макрона вызвала шок, тревогу и жаркие споры по всему миру. СМИ на разные лады пишут о его превращении «из голубя в ястреба». Его называют провокатором по отношению к остальным странам — участницам НАТО, упрекают в непоследовательности и сомневаются, что за воинственными заявлениями последуют решительные действия. Тем более что, несмотря на многочисленные обещания, Макрон постоянно откладывает новый визит в Украину, которую собирался посетить еще в середине февраля.


Заявления Макрона еще больше обострили напряжение между ним и Олафом Шольцем: их взгляды на то, что считать «красной линией», похоже, расходятся. Аналитик Стокгольмского центра восточноевропейских исследований (SCEEUS) при Шведском институте международных отношений Андреас Умланд в беседе с The Insider отмечает, что позиция французских властей оказалась более динамичной, чем немецких. Он объясняет это тем, что Макрон осознал провал усилий французской дипломатии и его «особых отношений с Путиным». С ним согласен и Хайнеманн-Грюдер: Макрон понял, как важно не дать Путину почувствовать себя в безопасности, лишить его прерогативы на «исключительное доминирование».

Но у Макрона есть и другие причины более активно высказываться по вопросу Украины: для избирателей сформированной два года назад коалиции «Вместе» (туда входят партия Макрона «Возрождение», партии «Демократическое движение» и «Горизонты»), согласно опросу Les Echos, позиция по вопросу войны в Украине — одна из основных по значимости.

Среди оппонентов внутри страны — лидер «Непокоренной Франции» Жан-Люк Меланшон: он охарактеризовал слова Макрона как «безумие» и «безответственность». Глава социалистов Оливье Фор назвал заявления Макрона «сумасшествием», а «легкость», с которой президент произносит подобные вещи, «тревожной».

Пока непонятно, понравится ли французам новая риторика президента, но рейтинг ему надо как-то спасать: когда 27 марта официальный телеканал Сената Франции опубликовал результаты свежего соцопроса, оказалось, что личный рейтинг президента упал до уровня годичной давности, когда была принята пенсионная реформа. 69% французов ответили, что не считают его подходящим президентом для страны. Доля граждан, называющих Россию «союзником и партнером» Франции, хоть и мала, но растет: сейчас таких уже 13%, на два процентных пункта больше, чем в феврале.

С кем говорит Макрон?

Аналитики считают, что главные адресаты воинственных заявлений Макрона не внутри, а за пределами Франции. Политолог, специалист по сравнительному анализу демократических и антидемократических дискурсов Хамит Бозарслан убежден, что заявления президента Франции обращены прежде всего к Германии, Великобритании и США. Таким образом Макрон пытается призвать к ответственности членов НАТО, а не вызвать Кремль на диалог, считает эксперт.

В немецкой прессе инициативу Макрона по вводу сухопутных войск на фоне его разногласий с канцлером ФРГ называют «целенаправленным сигналом Олафу Шольцу». Политолог Андреас Хайнеманн-Грюдер в комментарии The Insider поясняет: заявление Макрона о том, что «никакого умиротворения при поддержке Франции» не будет, делается ровно в то время, когда глава фракции Социал-демократической партии в Бундестаге Рольф Мютцених «определенно с одобрения канцлера Германии» говорит о замораживании конфликта.

Решительность Макрона следует воспринимать еще и в контексте отказа ФРГ поставить Киеву крылатые ракеты TAURUS.

Среди причин отказа — необходимость отправить в Украину немецких инструкторов, что Германия считает для себя «красной линией». По словам Андреаса Хайнеманна-Грюдера, президент Франции отправляет противоположный сигнал: дескать, французских войск в Украине, может, и не будет, но уж инструкторы будут точно.

Старший советник Центра анализа европейской политики (CEPA) Эдвард Лукас, напротив, считает, что самая важная аудитория для последних заявлений Макрона находится в Кремле:

«Российская концепция победы предполагает раскол и слабость Запада. (...) В то время как бездействие США, Германии и некоторых других стран, казалось, подтверждало эти предположения, позиция Макрона их перечеркивает».
Так или иначе, опрошенные The Insider эксперты согласны в одном: Макрон снял табу с темы потенциального ввода западных войск в Украину. «Призрак украинского поражения с его катастрофическими последствиями для Европы заставляет сосредоточиться на этой проблеме», — констатирует Эдвард Лукас.

Макрон снял табу с темы потенциального ввода западных войск в Украину
Блеф или полная боеготовность?

Один из главных вопросов, которым задаются все наблюдатели: кого именно готов отправить Макрон к границам Украины, а если потребуется, то и на ее территорию? Спустя пять дней после телевизионного интервью французского президента Le Monde опубликовала статью начальника штаба французской армии генерала Пьера Шилля, который заверил:

«Франция способна развернуть коалиционную дивизию, то есть около 20 тысяч человек, в течение тридцати дней. У нее есть возможность командовать армейским корпусом в составе коалиции численностью до 60 тысяч человек, объединив французскую дивизию и национальные силы в верхней части военного спектра с одной или несколькими дивизиями союзников».

Когда речь заходит об отправке французских сил в Украину, выбор на самом деле очень широк, объясняет французский военный офицер, историк и полковник морской пехоты в отставке Мишель Гойя. Это могут быть советники, специалисты для наблюдения за белорусской границей, механики, медперсонал и так далее — то, что называется силами поддержки.

Но могут быть и истребительные эскадрильи, пехотные подразделения, которые, возможно, потребуются для защиты части украинской территории. Ранее на канале LCI Гойя приводил конкретные цифры: для отправки за границу Франция располагает 15 тысячами солдат, то есть двумя бригадами, которые способны удерживать лишь часть фронта. Полковник уточнил:

«Франция — страна, где принятие бюрократического решения о применении силы упрощено: его выносит президент Республики. В отличие, например, от Германии, которой в таком случае пришлось бы пройти через сложное парламентское голосование.

Кроме того, французская армия — одна из немногих активных армий в Европе с большим боевым опытом».

Своими заявлениями французский лидер прежде всего берет на себя инициативу по объединению европейских сил. После трехсторонней встречи с канцлером ФРГ Олафом Шольцем и премьер-министром Польши Дональдом Туском Макрон пояснил в интервью Le Parisien: «Наш призыв — давайте максимально использовать свои взаимодополняющие сильные стороны». Необходимость в такой коалиции особенно сильна в преддверии президентских выборов в США, результат которых может кардинально изменить ситуацию. «Должны ли мы делегировать ответственность за наше будущее американскому избирателю? Мой ответ — нет, независимо от того, что решит этот избиратель», — говорит Макрон.

Учитывая свои ограниченные ресурсы, Франция не сможет действовать в одиночку: ей обязательно потребуются союзники. «Нам придется сотрудничать. (...) Даже работа в формате небольшой коалиции, с участием американцев или без них, все равно будет довольно сложно устроена. Так что, вполне вероятно, будут задействованы несколько европейских стран. Этим странам придется определиться: Франция сможет лишь подготовить, обучить, немного подтолкнуть к формированию этой коалиции», — поясняет Мишель Гойя.
Если коалиционные войска действительно задействуют, на стороне НАТО будет значительный перевес, напомнил в эфире Franceinfo президент Центра исследований и анализа политических действий (CERAP) Николя Тензер: у НАТО в 20 раз больше военных, чем у России.

Макрон упомянул, что следует готовиться к любым сценариям развития событий. 26 марта Le Figaro опубликовала пять вариантов, которые, по их данным, рассматривает президент.
1. Запуск французских заводов по производству вооружений и боеприпасов на территории Украины. При этом источники издания отмечают, что такие заводы могут стать «главной мишенью для российской армии».
2. Работа по разминированию, помощь в организации и проведении военных учений для украинских солдат, техническая помощь в обслуживании оборудования.
3. Защита Одессы. О том, что «в любом случае в ближайший год придется отправить людей в Одессу», Макрон сказал еще 21 февраля в ходе встречи в Елисейском дворце. В этом сценарии, как пишет Le Figaro, речь идет о разворачивании французских войск для обеспечения наземной и воздушной безопасности Одессы.
4. Создание французской армией так называемой зоны защиты. В этом случае речь может идти о присутствии французских сил на деоккупированных украинских территориях.
5. Непосредственное противостояние французских сил и окопная война. Здесь имеются в виду сражения французских солдат плечом к плечу с украинскими. Le Figaro оценивает этот вариант развития событий как наименее вероятный, поскольку он предполагает прямое участие Франции в качестве стороны конфликта.

Многочисленные интерпретации сказанного Макроном объясняются отчасти и тем, что его формулировки оказались очень абстрактными. Макрон в своем интервью не говорил напрямую о защите западных интересов на территории Украины, таких как безопасность западных дипломатов и украинских атомных электростанций, а также стабильная поставка украинского зерна на мировой рынок, задержки которой косвенно влияют и на количество беженцев в Европу из стран Азии и Африки.

По мнению Андреаса Умланда, Макрон сознательно говорил так расплывчато, чтобы «создать неопределенность для России». Старший советник CEPA Эдвард Лукас также считает, что французский президент «заставляет гадать всех, включая Путина». Формулировки вроде «нельзя исключать» оставляют неясным, что именно подразумевал Макрон.

Впрочем, такую стратегию запутывания Умланд называет спорной и для внутренней политики Франции, и для Европы в целом: многие европейцы могли решить, что речь идет о непосредственной отправке французских солдат в Украину. Именно на этом страхе спекулирует зампред Госдумы РФ Петр Толстой, который в интервью французскому телеканалу BFMTV пригрозил убить «всех французских солдат, которые придут на украинскую землю».

Олимпийские риски

Воинственные заявления — не единственный рычаг Макрона. В июле этого года Париж будет принимать Олимпийские и Паралимпийские игры. Крупнейшее спортивное мероприятие дает Франции как хозяйке игр дополнительные возможности для давления: от формата присутствия так называемых нейтральных атлетов из РФ и Беларуси до самого факта нахождения в центре внимания всего мира. Макрон уже воспользовался Олимпийскими играми как поводом призвать Россию к прекращению огня на время их проведения.

Вместе с тем, по мнению Мишеля Гойи, Олимпиада и сама может стать для Франции причиной уязвимости перед Россией:
«Мы находимся в ситуации конфронтации с Россией, хоть и не в состоянии войны. Россия совершает кибератаки, пытается добиться политического влияния во Франции и других странах, она может косвенно атаковать нас в Африке. В этом году будут проходить крупные мероприятия — не только Олимпийские игры, но и празднование годовщины высадки в Нормандии. Приезд в страну глав многочисленных иностранных государств и в целом присутствие большого количества людей обостряет проблему безопасности. В такие моменты мы уязвимы для разного рода атак.

Каждый раз, когда во Франции случается кризис, мы видим вмешательство российских агентов влияния. С точки зрения безопасности - это поле боя».