Гендиректор Укргидроэнерго — о том, когда спадет большая вода и смогут вернуться люди, о катастрофе на левом берегу и угрожающих последствиях подрыва дамбы для Запорожской АЭС.

Крайне неутешительные вести принесли вторые сутки после момента подрыва россиянами Каховской ГЭС, — освобожденная от «объятий» дамбы мутная днепровская вода подтопила более 30 населенных пунктов на Херсонщине. И если на правом берегу спасатели постоянно вывозили людей из опасных мест — таким образом к вечеру эвакуировали почти 2 тыс. человек, то на оккупированном левобережье местные жители были брошены на произвол судьбы.

Там оккупационные власти игнорируют эвакуационные мероприятия. Всего под угрозой затопления оказались около 80 населенных пунктов региона.

Ниже по течению от дамбы Каховской ГЭС вода поднялась над привычным уровнем на 5,5 м и продолжала прибывать.

Что будет дальше — с людьми, с Херсонщиной, с Запорожской АЭС? Об этом NV поговорил с человеком, который знает о ГЭС почти все, — Игорем Сиротой, гендиректором Укргидроэнерго, государственного оператора отечественных гидроэлектростанций.

Действительно ли пик разлива воды из Каховского водохранилища уже позади? И означает ли это, что в затопленных населенных пунктах уровень воды больше не будет подниматься?

Уровень воды еще может подняться в Херсоне от 50 см до 1 м. Уровень затоплений по подъему воды еще какое-то время будет на том же уровне и вскоре начнет уже спадать. Но может увеличиться площадь затоплений, ведь вода имеет свойство разливаться. Мы видим, что в течение первых суток она была интенсивно сработана [спущена] из водохранилища, но не с таким объемом, как мы изначально делали расчет. То есть не 4 м сработки, а мы увидели за сутки 2,5 м. Будем надеяться, что нижнее основание водосливной плотины не разрушено до конца. Но есть земляная вставка, которая находится между шлюзом и станцией. Там внизу нет ничего, там земля, и там идет размыв, и вода срабатывает [стекает] через станцию, через разлом. Мы понимаем, что из верхнего водохранилища идет много крупногабаритного мусора. Это тоже может влиять на время, то есть этот разлив будет продолжаться в течение не 4 дней, а, возможно, 5−6, а может и 7 дней.

Но на сегодняшний день мы понимаем, что если вода будет сработана из Каховского водохранилища до отметки 12,7 м [в отличие от среднего уровня глубины воды в хранилище в 15−16 м, 12,7 м — это «мертвый уровень», когда из водохранилища вода уже не будет стекать], то это будет «мертвая зона», где уже нельзя будет осуществлять водозабор для трех областей. В таком случае нужно будет искать альтернативные источники воды, чтобы обеспечить как минимум питьевой водой население трех областей, особенно Херсонской. А также думать, конечно, что делать и с промышленностью, сельским хозяйством.

Какова сейчас ситуация с обеспечением необходимого ресурса для систем охлаждения для ЗАЭС?

На Запорожской АЭС есть свои пруды с водой для охлаждения, и там на сегодняшний день ее достаточно. Учитывая то, что станция практически не работает, мы не видим критической ситуации, по крайней мере на перспективу 1−2 месяца. Мы не понимаем, что будет происходить дальше, и что россияне могут делать с этими водохранилищами. Они могут там открыть затворы, сработать воду. Ну и, наконец, если будет снижаться уровень воды в Каховском водохранилище… Ведь те пруды для охлаждения АЭС расположены несколько выше, и там вода может со временем, скажем, испаряться, заходить в почву, если ниже нет подпора воды. Но мы увидим со временем, — пока это не вопрос, скажем, ближайшего месяца или двух.

Была информация от британской разведки, которая ожидает дополнительных затоплений в последующие дни в связи именно с дальнейшим разрушением дамбы Каховской ГЭС. Действительно ли такое возможно?

Это именно то, о чем я только что говорил. Идет размыв земляной вставки, идет размыв гидросооружения. Мы пока сверху не можем отследить, на какую критическую отметку идет внизу размыв. Мы понимаем, что несколько ослабло давление и вода медленнее спадает с верхнего водохранилища. Но это не значит, что не может образоваться где-то новый проран. Хотя уровень воды не будет выше, чем тот, который мы наблюдали, и не будет срабатывания больше, чем 2,5 метров кубических в сутки. Но будем следить, за какой период времени срабатывание будет происходить.

Ранее прогнозировалось, что около 80 населенных пунктов окажутся в зоне потенциального затопления. Оправдывается ли этот прогноз?

Вообще, первая цифра, которая была озвучена, это 37 населенных пунктов, которые попадают в критическую зону, где точно будет подтопление. Это в Херсонской области. Но сегодня мы понимаем, что в Николаевской области тоже есть поднятие уровней реки до 1 м. А 1,2 м — это уже идет затопление некоторых сел в Николаевской области. И то же будет происходить в дальнейшем и в Херсонской области. То, о чем я только что говорил — может подниматься не верхний уровень затопления, а может расширяться это затопление по окружающим населенным пунктам, и оно может охватить несколько большую территорию, чем 35−37 населенных пунктов. Но это можно вовремя отследить и принять все меры, чтобы избежать летальных последствий и чтобы провести эвакуацию.

На левом [оккупированном] берегу ситуация критическая. Катастрофическая. Никто не занимается эвакуацией людей. Я хотел бы подчеркнуть, что левая сторона подвергается большему затоплению, чем правый берег, потому что находится ниже. То есть расширение затопления, о котором я говорил, происходит в первую очередь на левый берег.

Осенью Укргидроэнерго подала в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) иск против России о возмещении 17 млрд грн убытков, — во столько компания тогда оценила ущерб, нанесенный Каховской ГЭС и недостроенной ветровой электростанции на острове Змеиный. О каких убытках будет идти речь теперь?

Конечно, те убытки, которые мы подавали тогда, и которые есть сегодня, это несопоставимые цифры. Ведь мы потеряли станцию. Чтобы построить одну только станцию вот такого плана, нужно не менее 1 млрд. евро. Но, кроме станции, там еще есть путепровод, железнодорожный путь, газопровод, водопровод. Это сложное гидросооружение. Мало того, нужно осуществлять мероприятия по ограждению этой площадки, где находилась станция. И большие средства пойдут на демонтаж разрушенной станции. Я не хотел бы сейчас привязываться к каким-то конкретным цифрам, сколько это может быть. Мы просто говорим, что построить саму станцию с нуля на таком месте — это около 1 млрд евро. А сколько будет стоить демонтаж, мы не знаем. Сколько пойдет на перемычки, которые нужно будет построить на верхнем водоеме, на нижнем водоеме? А сколько нужно на мостовые переходы для путепроводов, для железнодорожного пути? Это все надо посчитать отдельно. Это большие средства. И это время.

По крайней мере 5 лет, как вы уже отмечали?

5 лет, опять же, только для строительства самой станции. Мы не понимаем масштабов разрушения под водой. Вот как произойдет срабатывание Каховского водохранилища, мы все увидим.

Какие вы видите перспективы водоснабжения Северо-Крымским каналом на фоне этого теракта? Как это отразится?

Я живу такими же мечтами, какие и, наверное, все — деоккупация Херсонской области, деоккупация Крыма, перекрытие Каховского водохранилища, наполнение его водой, восстановление Крымского канала и обеспечение водой как Херсонской области, так и Крыма.

Но что сейчас происходит?

Сейчас происходит то, что вода по Крымскому каналу не пойдет, потому что падает уровень, падает давление. Но я думаю, что они [оккупанты] готовились к этой ситуации, заполнили водохранилище на какой-то определенный период, скажем, и до конца года им будет достаточно. Ну и они понимают, что Крым, скорее всего, скоро и не будет их, поэтому их этот вопрос не интересует.

Когда должна сойти вода и люди смогут вернуться в затопленные сейчас населенные пункты и в свои дома?

Вчера мы думали, что это будет примерно до 10 дней, сегодня, наблюдая развитие событий, мы думаем, что до 2 недель. Может и быстрее, будем видеть, учитывая, что это лето, и почва сухая. Ну и если еще где-то размоет под плотиной, и будет больший толчок воды, то будет быстрее все происходить.

Мы понимаем, что россияне не собираются ничего делать, они не будут ничего перекрывать, чтобы вода не срабатывалась, — им это не нужно. Они отошли на дальние позиции, будут там делать свои окопы и готовиться к контрнаступлению.

Уже есть четкое видение относительно планов построить новую ГЭС после деоккупации соответствующих территорий? И речь идет именно о строительстве нового сооружения, не восстановление?

Да, там нечего восстанавливать, это мы точно уже видим. Станция разломана пополам, и первая часть под водой, вторая сползает под воду. Там надо разбирать до основания все, демонтировать, потому что станция стоит на бетонной плите, на основании.

Нужно все это до самого дна убирать, демонтировать и по-новому делать основу и строить новую станцию.

Когда затопленные территории могут вернуться к абсолютно нормальному состоянию, в котором они были до подрыва? И возможно ли это вообще когда-нибудь?

Экологическая катастрофа, которая происходит сегодня, не проходит бесследно. Вот уже фиксируется мор рыбы, птиц, уничтожаются зоопарки, подмываются могильники, кладбища, дома, предприятия. Вода затапливает территории, где находятся сельские хозяйства, а там — минудобрения… Все это уходит с водой и наносит вред экологии.

Но в условиях такой катастрофы в первую очередь спасают людей. А мы же понимаем, что вода себе делает прораны, заходит и забирает все вещи, которые бы не хотелось, чтобы они попадали в воду. Это будет иметь последствия. На станции в наших гидроагрегатах и трансформаторах находилось более 450 т масла. Оно же тоже попадает в воду, попадет на поля, и все это тоже будет иметь последствия. Мне кажется, что в случае с природной катастрофой еще как-то можно прогнозировать, но прогнозировать, какие последствия будет иметь такая аварийная катастрофа, сложнее. Думаю, все последствия мы сможем увидеть только после завершения этой катастрофы и деоккупации.

Кроме того, оккупанты же заминировали левый берег. Мы видим, что те мины детонируют, они плывут, срабатывают. Кто может сказать, где завтра эта мина может оказаться и что может взорвать, и какой еще вред нанести?

Поэтому понятно, почему в мире вообще подрыв дамбы или станции расценивается как терроризм. При любой войне, любом конфликте атомные станции и гидросооружения такого масштаба должны быть неприкосновенны. Потому что все понимают, какие последствия это влечет за собой и какую катастрофу может вызвать.

Фактически Украина обходилась без этой ГЭС с начала оккупации соответствующих территорий. Сможет ли энергосистема страны и в дальнейшем, грубо говоря, не замечать ее отсутствие?

В энергетическом балансе это не критично. Но 70% воды население Украины потребляет из реки Днепр. Уже есть информация от фермеров, от работников сельского хозяйства. Земли под орошением будут страдать, и если не будет пресной воды, может начать происходить засоление из Черного моря. Это может привести к еще одной катастрофе. И поэтому в первую очередь Каховское водохранилище служило как ресурс питьевой воды и воды для сельского хозяйства, для орошения, для промышленности.

Эта станция, если брать во внимание компанию Укргидроэнерго, занимала от 7% до 10% в общем балансе выработки. Но она большую роль играла именно в водоснабжении. Вы видели, как Херсонская, Николаевская области в последнее время начали развивать альтернативные источники энергии — солнце и ветер. Для них как раз нужна была регулировочная станция — для балансировки и аварийного резерва. Для этого служила Каховская станция. Поэтому в этом плане это тоже будет давать о себе знать.

И, конечно, это была так называемая буферная, последняя станция нашего каскада [на Днепре], и нам нужно будет быстро ее строить.